ДМИТРИЙ ДОКУЧАЕВ, редактор отдела экономики журнала "The New Times":
Главная политическая интрига последнего времени - кто из правящего тандема окажется кандидатом в президенты на выборах 2012 года. Пока, если судить по некоторым произнесенным членами дуумвирата словам и сделанным ими не слишком синхронным шагам, к решающему походу главные силы разворачиваются двумя противоборствующими колоннами.
А ведь еще совсем недавно ничего не предвещало такого развития события - и Медведев, и Путин вовсю убеждали общественность (у которой не было оснований им не верить), что они друг с другом конкурировать не будут и мирно договорятся, кому идти в президенты.
Что же обострило ситуацию? Варианты ответа на этот вопрос могут быть разные. Например, такой: до президентских выборов осталось меньше года, естественным образом страсти накаляются по мере приближения даты выборов.
Позволю себе предложить вниманию читателей другую версию - экономическую. Трудно игнорировать тот факт, что политическое обострение в верхах произошло после того, как резко выросли нефтяные цены. Сейчас эти цены достаточно прочно держатся на уровне 120 долларов за баррель и нет никаких оснований считать, что в ближайшее время они покатятся вниз.
Казалось бы, при чем тут цены на нефть - ведь выборы, по идее, состоятся в назначенный срок и при 200 долларах за баррель, и при 30-ти. Так-то оно так, но, как известно, бюджет России в высшей степени чувствителен к цене нефти.
По расчетам министра финансов Алексея Кудрина, в этом году бюджет может быть сведен без дефицита при среднегодовой цене барреля в 105-107 долларов, а в следующем - при 120 долларах. Ну, а что бывает при 30 долларах за баррель - мы все помним по событиям конца 2008-начала 2009-го годов: жесточайший экономический кризис.
Если вернуться от этих экономических расчетов на политическое поле, то получается следующее: сложившиеся ныне сверхвысокие цены на нефть словно бы провоцируют кандидатов в президенты из числа главных "тяжеловесов" включиться в предвыборную гонку. Ведь на выходе в качестве приза они не просто получают главное кресло в стране (в конце концов, ни Путина, ни Медведева этим не удивишь - они на нем уже сидели), но еще и отсутствие серьезных экономических проблем, которое хоть как-то угрожало бы их властным полномочиям.
Ведь одно дело управлять страной в условиях перманентного экономического кризиса и вечно дырявого бюджета, нуждающегося в постоянных усилий по сведению концов с концами. И совсем другое - иметь стабильную экономическую ситуацию, бездефицитный (или почти бездефицитный) бюджет, который пополняется сам собой, практически без каких-либо усилий со стороны государства, только за счет удачной мировой конъюнктуры.
Понимаю, что экономическая версия обострения политической борьбы вызовет недовольство скептиков: мол, президентский пост в России - сам по себе достаточный "магнит" для кандидатов, чтобы не заморачиваться по поводу тех или иных экономических реалий, которые еще не известно как сложатся год спустя. Однако нельзя не признать, что именно экономическое положение людей в основном определяет их "политическое сознание".
Достаточно обратиться к недавнему отечественному опыту. Вспомним, как был популярен в народе последний генсек и первый президент СССР Михаил Горбачев - пока проводил свои политические реформы во второй половине 90-х. Но как только народ столкнулся с пустыми полками в магазинах, от былых рейтингов Горби остались одни нули.
Зато до небес взлетел рейтинг популярности Бориса Ельцина - и опять же продолжалось это до тех пор, пока на население не обрушились одна за другой непопулярные экономические реформы (сейчас речь не идет об оценке того - были они жизненно необходимы или нет), в результате которых подавляющее большинство оказалось в проигрыше.
На а стабильно высокие рейтинги Путина в 2000-х как раз во многом держались на том, что благодаря дорожающей нефти, он поставил крест на непопулярных реформах, зато начал постоянно индексировать пенсии и подбрасывать деньжат бюджетникам. Людям это понравилось.
Однако, если бы цены на нефть, обвалившиеся в кризис, остались на низком уровне, заниматься популизмом до бесконечности было бы просто невозможно. Рано или поздно, пришлось бы объявлять об урезании бюджетных расходов - в том числе, и в социальной части. А это, как показывает опыт Горбачева и Ельцина, не самая приятная миссия для лидера страны - которая к тому же чревата большими социальными потрясениями с неясным сценарием развития событий. Отсюда следует: если бы цены на нефть к апрелю 2010 года оставались бы на низком уровне, вполне возможно такой горячей предвыборной схватки и не случилось бы - не таким уж медом оно намазано, это первое кресло страны.
Сейчас же есть стимулы побороться за него и у Путина, и у Медведева. Первый может рассчитывать на то, что его модель "стабилизации", выработанная в начале 2000-х, может благополучно применяться и во втором десятилетии 21 века - только уже не при цене в 40 или 70 долларов за баррель, а при 120-ти.
А второй может надеяться, что у государства появится достаточно средств на проведение столь лелеемой им модернизации, которая на фоне кризиса и посткризсисного восстановления экономики остается пока всего лишь громким лозунгом без реального наполнения.
Неслучайно на этом фоне чуть ли не главным в стране ньюсмейкером стал министр финансов Кудрин, который в последние недели сыплет не только экономическими, но и политическими заявлениями (например, о необходимости проведения "праймериз" внутри "Единой России"). Что бы там ни решили "паны", ему-то в любом случае придется изыскивать средства в бюджете либо на новые дорогостоящие социальные подачки, либо на не менее дорогостоящие модернизационные эксперименты. А между тем никто не обещал, что нефть надолго останется такой же дорогой, как сейчас.
