"Лет пятнадцать назад, когда я более-менее завершал свою несколько парадоксальную журналистскую карьеру на посту заместителя главного редактора "Коммерсанта", в разговоре о российской журналистике главную ее проблему (ну, или одну из главных) было сформулировать просто: в России почти нет сильной расследовательской журналистики. Было также ясно, что в российской журналистике наступают трудные времена. И они наступили", - пишет политолог на своей странице в Facebook.
"Но что было трудно представить, так это то, что именно они станут эпохой расцвета расследовательской журналистики. И в этом смысле говорить о какой-то деградации журналистики в России - это просто ничего не знать и не понимать в ней и заниматься попугайством. В некотором смысле российская журналистика сегодня гораздо сильнее, чем была 15 и 20 лет назад. И многие журналисты, активно работающие сегодня, находятся на интеллектуальном, экспертном и социальном фронтьере. (Ужасно хочется, кстати, перевербовать их в политики, они как-то - кажется - лучше понимают общество, чем те.)
Иное дело - российские СМИ. С ними, и правда сложно. Их почти нет и их продолжают убивать. Российская журналистика существует как бы в диаспоре, в рассеянии. Это возможно благодаря социальным сетям, поддерживающим навигацию и кристаллические структуры распространения. (Интересно, что некоторые успешные и сохранившиеся СМИ также работают по модели хабов, см. то же "Эхо" или 7х7).
Но этого недостаточно. В российском медиаландшафте страшно недостает "первых полос" или "первых экранов" - мест консолидации повестки. Чтобы в один взгляд было более менее ясно, что произошло. При том, что я не считаю себя журналистом и никогда не относился к этому как к своей профессии, я думаю, что мог бы прочитать лекцию на тему "первая полоса, как она устроена и почему это так важно".
Я знаю, что многие скажут: она и не нужна, я открываю свою ленту фейсбука - и там все есть, что мне нужно. Но в этом и есть ошибка. Первая полоса - точка сборки общественной или даже национальной повестки - важна именно своим не-персональным, неличностным видением того, что произошло важного для общества. И этим она как бы определяет его расширенные границы и максимальные валентности, усредненное единство, увеличенную протяженность. Потом ты отправишься по своей индивидуальной навигации, но сначала краем глаза ухватишь общую картинку.
Итак, у нас есть отличная, сильная журналистика, рассеянная по нишевым проектам, и почти нет (мало) первых полос. И меня уже года два-три мучит мысль, что сделать эти первые полосы - витрины-повестки - не так дорого, интеллектуально очень интересно и общественно важно. Но этого как-то никто не понимает. Сделать такой агрегатор - деловое СМИ, агрегатор - либеральное СМИ, агрегатор - интеллектуальный гламур и проч.
Тот факт, что российская журналистика жива, а СМИ нет - вовсе не досадная случайность. Первые полосы - точки консолидации повестки - это и есть главный политический коммуникатор. Потому их и убивают".