"Я не очень утонченная натура и, как следствие, смотрю телевизор. В основном - когда ем, а ем я регулярно и, стало быть, телевизионный приемник лицезрею на не менее регулярной основе", - пишет художник и блогер на своей странице в Facebook.

"Нет, самый чад и угар истины и правды типа Первого канала и всяких там НТВ-Р ЕНТВ я не могу себе позволить, ибо прием пищи - процесс деликатный, и не всякое зрелище под него заходит, но остальные, менее правдивые и честные канальцы нет-нет, да и просматриваю.

И есть там, в этих ваших телевизорах, такой щедрый жанр документальных передач, когда какой-нибудь именитый, заслуженный деятель актерской профессии, сыгравший вот этих вот самых дорогих и близких сердцу каждого, на чьем голосе выросло не одно поколение, сидит и вспоминает былое. Ведет, величаво рассекая мощной дланью упругий воздух, неспешное свое повествование и, называя каких-то абсолютно недосягаемых небожителей по-простецки Мишками, Кольками и Нинками, рассказывает всякие баечки и уморительные курьезы.

Или же, что бывает еще чаще, когда очередное наше все изволит отдать богу душу и отойти в мир иной, тут же, в этот же самый день, не дожидаясь, пока усопшего омоют, уложат в гроб и предадут прах его сырой землице, выходит заранее ладно сшитый фильм о замечательном, талантливом и всеми любимом, в котором уже те самые небожители, которых дорогой покойный запросто мог хлопать по плечам и называть Мишками и Сашками, сидя в вычурных интерьерах статусных квартир, вспоминают основные вехи, щедро сдабривая воспоминания эти вехами тайными, мало кому известными и зачастую весьма неожиданными.

И вот там, в таких передачах, всегда один и тот же посыл: уж так горел человек на работе, так тяжела она, доля лицедейская, столько сил забирает сцена, а ненасытная Мельпомена, бешено вращая мраморными глазищами, алчно требует еще и еще". Вы понимаете - это же искусство! Всего себя, без остатка отдавать зрителю, деточка ты моя! Каждый раз выходить на сцену как на плаху! Как на ристалище! Проживать и умирать, всегда волноваться до дрожи, как в первый раз! О боже-боже!
Ну конечно же, пил! Ну а как иначе. Запоями, да. Лечили, возили в Польшу к доктору Пшешницкому. Да, менял женщин. Но ему, дорогуша, нужны были оголенные, чистые эмоции! Провода, высоковольтные провода - вот что ему было близко. И по ним он упорно лез, невзирая на боль! Такой уж был ЧЕЛОВЕК! Со всех больших букв! Он угасал от быта! Он хотел творить! Чтобы все на пределе, с надрывом, по свежей крови чтобы все как по маслу, понимаешь? Это был такой талант, такой актерище!

Он же плакал навзрыд, читая сценарий, никто не плакал - а он рыдал и заражал рыданиями своими всех! Он душу, душу свою каждый вечер вынимал и по кусочку, по маленькому кусочку раздавал каждому! Даже на галерку хватало! И люди чувствовали это! Они его боготворили, милая ты моя! Понимаешь - боготворили!

И потом там еще какие-нибудь воспоминания про молодость и советский быт, как, пользуясь всесоюзной славой, талантище и актерище доставал дефицитные колбасы на Новый год, получал стокомнатные квартиры в Москве и покупал себе иностранного производства автомобили.

И я, пожевывая нехитрую снедь и глядя на происходящее на экране, все время думаю - вот все-таки железные люди, эти самые деятели театра и кино. Есть же столько простых и легких профессий, не требующих ежевечерней выемки души с последующей раздачей оной всем желающим равными частями: сталевары, шахтеры, каменщики, слесари, землекопы и кочегары. Да тысячи их! Но нет, не ищет человек легких путей. Презрев трудности идет играть Чацкого, а то и Онегина! Это ли не подвиг?
Ну серьезно, видимо, остальные все профессии не такие опасные и выматывающие.

Вы видели, чтобы по случаю смерти шахтера тут же выпускали бы фильм, в котором другие шахтеры сидели бы в дорогих интерьерах и рассуждали, как уважаемый Михаил Ильич натурально сгорел на работе, когда газы взорвались, как он там душу-то свою бессмертную размотал по забоям, как рвался на части, снедаемый страстями, а то, что пил, - так это все больше от недопонимания и не вовремя пришедшего признания, поскольку человек уж больно ранимый был и там, где все люди мозгом, он - сердцем все решал и пропускал через сердце это свое огромное весь добытый уголь, вместе, кстати, с пустой породой! И что в былинные уже советские годы в Елисеевский гастроном ходил с черного хода, ибо шахтер, шахтерище! Дверь ногой отворял! Таких на весь Союз по пальцам перечесть! Все его знали. "Мерседес" ему лично Суслов подарил!

Я не видел таких фильмов. Видимо, потому, что не очень опасная и тяжелая профессия шахтер. Или сталевар. Не то что актер. Нет того надрыва. Вот и не снимают про них".