"Мне кажется, что одна из причин продолжающейся безумной, но, по счастью, словесной войны между Россией и Польшей – это нежелание сторон признать, что история – это сложная штука. Сведение ее к чрезмерно простым формулам может быть совершенно контрпродуктивным. Нужно прилагать специальные усилия, чтобы сохранять тонкость и точность формулировок – потому что бывают ситуации, которые не сводятся к простой формулировке", - пишет профессор Чикагского университета на своей странице в Facebook.
"Вот, в качестве эксперимента – про три элементарных факта, которые, если их не сваливать в одну кучу, не должны быть предметом ожесточенных споров. Дискуссия об истории – тем более совместной истории двух стран или двух народов – должна быть не "бесконечной переигровкой" уже сыгранного матча, а поиском общих оснований, на которых разные люди и разные нации могут строить то, что они хотят построить.
1). Германия и Россия вместе напали на Польшу в сентябре 1939 года, уничтожив ее как государство.
В этом нет никаких сомнений – глупо это оспаривать. Документы – не просто пакт Риббентропа-Молотова, а множество сопровождающих документов, приказы по армии и т.п. опубликованы и их достоверность не оспаривается. Ведутся споры – и правильно! – о то, чем мотивировались российские руководители, заключая временный союз с фашистами, в какой степени это было продиктовано нуждами обороны и т.п. Это вполне легитимный вопрос – не зря он бесконечно обсуждается в мировой исторической литературе и оборонительная направленность ввода российских войск в Польшу – вполне распространенная и легитимная интерпретация. (Заметим в скобках, что то, что относится к мотивам – это не факты, и здесь возможен большой разброс интерпретаций даже в случае полного совпадения мнений по фактам.)
Точно так же никем, кроме безумных конспирологов, не оспаривается убийство-казнь пятнадцати тысяч пленных польских офицеров в Катыни. Документы об этом переданы российским руководством польскому, руководителями страны (президентами Горбачевым и Путиным) принесены извинения, на месте захоронения построен мемориал. С другой стороны, этот позорный эпизод, как это ни жестоко звучит - один небольшой эпизод в ходе террора, развязанного советским руководством того периода против собственных граждан. В те же годы были убиты (казнены) или замучены (умерли в лагерях) десятки тысяч советских офицеров, включая практически все высшее командование страны.
Эти преступления не остались совершенно безнаказанными - руководители СССР того периода неоднократно осуждены разными постановлениями советских государственных органов. Многие, пусть и не все, непосредственные исполнители, включая высшее руководство НКВД в тот период, впоследствии осуждены советским судом и казнены по приговору суда – отчасти и за эти преступления. Их жертвы сейчас, с точки зрения закона, не были судимы и их наследникам выплачивалась, пусть ничтожная, компенсация. Когда сейчас кто-то оправдывает репрессии сталинского периода – он спорит, в том числе, и с действующими постановлениями советского правительства (ЦК КПСС и Верховного совета СССР), неотмененными приговорами судов и постановлениями прокуратуры, указами президентов России и законами, принятыми Государственной думой.
2). Вторая мировая война стала мировой войной, значимым событием в мировой истории, после трех эпизодов: нападения гитлеровской Германии на Францию в мае 1940 года, нападения Германии на Россию в июне 1941 года и нападения Японии на США в декабре 1941 года.
Возлагать на Германию и Россию равную ответственность за начало мировой войны смешно. Агрессия Германии задокументирована на всех стадиях – от "Майн Кампф" через риторику и практику первых лет рейха, через множество заявлений и документов, через огромное количество военных и административных планов нападения, войны и оккупации и через практику этой войны и оккупации. Не говоря уж о том, что Германия к этому моменту оккупировала несколько стран, включая Францию, и четыре месяца безостановочно бомбила Англию.
Есть некоторые, минимальные свидетельства, что Россия тоже рассматривала возможность агрессивной войны против Германии, но документальных свидетельств о хоть сколько-то серьезной (хотя бы слегка близкой к тому, что было с германской стороны) не было и нет. И, довольно понятно, не будет – хотя советские архивы не так доступны для изучения, как немецкие (архивы проигравшей стороны, конечно, доступнее), но доступно огромное количество документов, включая практически все протоколы и логи встреч и обсуждений высшего политического руководства и основные военные документы. (Да, "конспирологи" не хотят этого слышать, но никаких «крупномастштабных» секретов в сталинских архивах быть уже не может – слишком уже хорошо изучены.) Никто не нашел там серьезной подготовки агрессии – потому что ее не было.
Итого: Россия является агрессором по отношению к Польше и жертвой агрессии со стороны Германии. Когда польский премьер-министр говорит, что Германия и Россия развязали Вторую мировую войну – это пропаганда для внутреннего употребления, но если представитель МИД России говорит, что Россия не нападала на Польшу и не участвовала в уничтожении ее как государства – это неправда. Я понимаю, что кому-то хочется навязать выбор "Россия – агрессор во Второй мировой войне" против "Россия – жертва агрессии", но это ложный выбор. Оба ответы неправильны. Россия была агрессором по отношению к Польше. Россия – жертва германской агрессии, положившей начало мировой войне.
3). Россия освободила Польшу от немецкой оккупации. Россия обеспечивала власть недемократическому режиму в Польше в 1945-1989. В конце 1980-х Россия добровольно вывела войска из Польши, полностью восстановив польский национальный суверенитет.
Это был режим, бывший примерно столь же жестоким по отношению к полякам, как и советский – по отношению к гражданам России – ответственность за политические репрессии в это время в значительной степени лежит на местных политиках. Можно обсуждать огромное количество тонкостей – была ли это "оккупация" или это была поддержка собственно польского режима с помощью военной силы. Ничего страшного в разноголосице мнений по этому поводу нет. Если какому-то историку хочется называть это оккупацией – это его, историка, дело. Можно с документами в руках, каково было советское влияние в каких конкретных эпизодах этого сорокалетия.
То же самое относится к вопросу о ценности освобождения Польши от фашистов. Если кому-то фашистская оккупация кажется чем-то более хорошим, чем советская – что ж, мне этот взгляд кажется диким, но это же вопрос ценностей, сравнения. Нужно и можно объяснять свою точку зрения, но глупо обижаться, что кто-то оценивает те же факты по другому. Мне, могу только повторить, советский режим в Польше и Прибалтике кажется жестким и жестоким, но гитлеровский находится в качественной другой категории и, соответственно, освобождение от него – очевидным добром. Что это "добро" было хуже другого "добра" (освобождения без последующего контроля) - другой вопрос.
Нужно ли извиняться за оккупацию другой страны в каком-то историческом эпизоде? Я бы этим не увлекался, потому что вся европейская история тогда будет состоять из "поводов для извинений". Польские войска (я говорю "польские", но не имею в виду, что сегодняшние граждане Польши или те, кто считают себя поляками, как-то за это отвечают) жгли Москву во время Смутного времени и штурмовали Псков во времена Батория. Потом российские войска неоднократно присоединяли польскую территорию к Российской империи. Потом Польша из этой империи вышла – и кто должен извиняться – те, кто включил в империю или кто потом из нее вышел в ходе гражданской войны? (Напоминаю, если кто забыл, что война 1920 года с Польшей – это эпизод гражданской войны внутри бывшей Российской империи.) В ходе гражданской войны все стороны совершали немыслимые злодеяния. Задача общества после – это знать правду, но организовывать дискуссию не так, чтобы война повторялась или переигрывалась. Не обмениваться напоминаниями о злодеяниях, а давать возможность другой стороне почтить память жертв.
Да, дружбу России и Польши не удастся организовать вокруг "общей победы над фашизмом" и ничего страшного, дружба на основе полонеза Огинского, романов Сенкевича, опытов Марии Кюри, песен Анны Герман и того, что нравится полякам в России (романов Толстого? картин Кандинского? формул Ландау? голов Харламова?) – такая дружба будет только крепче.
Получилось длинно и сложно – и это про три элементарных факта! А я не уверен, что есть варианты одновременно лучше и проще. История – сложная вещь, дружба – еще сложнее. Есть варианты проще и хуже. Но зачем их выбирать?"