"Народ пишет о наступлении по итогам года полноценной диктатуры. Ну да, - законодательная среда для этого создана, наличие "эскадронов Борджиа" уже не тайна, - страшноватенько. Я бы, однако, обратил внимание на пару примыкающих к этой констатации вопросов", - пишет историк на своей странице в Facebook.
"Во-первых, никакой режим просто так, "потому что может себе это позволить", в диктатуру превращаться не хочет. Гораздо менее затратно и более комфортно поддерживать видимость демократии и массовой поддержки. Следовательно, переход к откровенному подавлению означает критическую слабость режима. Что, конечно, не уменьшает, а увеличивает опасность для граждан, - слабый режим пытается запугать и способен на репрессии, - но это именно признак слабости: другой поддержки нет, или на нее больше нельзя положиться.
Когда пишут про "раскол элит", то часто упоминают репрессивность как способ консолидации правящих групп (кого-то напугают, кого-то репрессируют), - однако только в период слабости (а не силы) режима элиты и начинают задумываться о своем будущем.
Во-вторых, последние двадцать лет страной управляли люди со специфическими навыками "из 1990-х". Они умеют делить и отжимать собственность, умеют точечно устранять конкурентов, устраивать разводки... Готова ли эта же элита возглавить поворот к диктатуре? Для полноценной диктатуры верхний эшелон руководства должен сильно обновиться, - на место сислибов должны сейчас рваться отморозки, ощутившие, что их время пришло. Кризис со сменой способа управления - это и кризис с кадрами.
Мне представляется слабо вероятным повторение 1930-х (тогда как раз государство пережило такой кризис, - очень кровавым способом), - но мой прогноз на 2021: мы увидим не (только) массовое клеймение "иностранных агентов", но и раскаты сильных потрясений в российской элите, неожиданные падения и неожиданные назначения, "борьбу бульдогов под ковром" во всей ее неприглядности.
Наконец, в-третьих, общество накануне 2021 года намного больше ждет перемен, чем советское общество в 1985 году. И это сильно другое общество, - и думаю, более сложное, чем даже близкое нам беларуское. Тут у меня нет прогнозов, - но есть ожидание неожиданностей".