Лариса Абрамова, обслуживавшая спектакль, была заперта одна в маленькой комнате без еды, света и почти без воды на трое суток. В интервью "Комсомольской правде" она рассказала, как прошли эти три дня.
Лариса поняла, что спектакль был прерван только, когда во втором акте была за кулисами, пишет издание. "Подхожу и из-за кулис не вижу танцоров. Странно. Вижу мужика, который стреляет в потолок и кричит. Я сначала подумала: ОМОН, что-то происходит в зале. У меня за спиной стоял начальник монтировочного цеха. Он сказал: "А пошли-ка мы со сцены!" И мы пошли: ребята - к себе, а я - на свое рабочее место. Спокойно, не торопясь. Еще не боялись. И тут раздается какой-то топот, выстрелы. Я заперла на ключ дверь, ведущую на сцену, а чуть позже и вторую, ведущую в коридор. Во время спектакля в гримерках, реквизиторных работает трансляция. Я слушаю: люди на сцене говорят на незнакомом языке, а потом на русском с акцентом".
По словам Ларисы, ей и в голову не пришло уйти с рабочего места. "Позвонила домой, предупредила. А минуты через три чеченцы подошли к дверям, пихнули одну, потом другую и начали что-то тяжелое таскать. Кричали "Сюда ставь!", и я поняла, что они обе двери минируют", - рассказывает она.
"Осмотрела все свои запасы... если это можно так назвать. Из питья грамм сто восемьдесят воды в кружке. Из "еды" - пузырек корвалола. Ладно, думаю, "съем" корвалольчику, запью водой, авось переживу как-нибудь. Через час погасила свет, так, на всякий случай, чтобы уж наверняка не догадались, что внутри кто-то есть. У меня был маленький карманный фонарик, но я включала его исключительно редко, так как боялась, что обнаружат.
Комната, где я провела эти три дня, длинная, "чулочком", площадью около девяти "квадратов". По стенкам трехъярусные стеллажи, на которых лежит реквизит для спектакля: зонтики, баулы, сумки, фонари. Рабочий стол с двумя стульями. Тумбочка. Телефон на столе. Все.
Я очень боялась шуметь. Дверь хлипкая, из-за нее все хорошо слышно. Заподозрят что-нибудь, полоснут очередью".
Прорыв трубы - был одним из самых сложных испытания, рассказывает Лариса в интервью "Комсомольской правде". "Это был тяжелый момент. Вода горячая, от нее поднимается пар. Жарко стало и душно. Я разделась. Потом меня с удвоенной силой стала мучить жажда от этого горячего влажного воздуха. Может, не так уж и жарко было, но по ощущениям невыносимо. Я позвонила и сказала: "Ребята, боюсь, что у меня не хватит сил..." А по времени это было уже после того, как застрелили первую девочку. Поэтому мне сказали: "Сиди, сколько можешь". Но на следующий день воду перекрыли, и значительно полегчало", - рассказывает она.
Единственное, что поддерживало Ларису, были звонки близким, сообщает "Комсомольская правда". При этом все 56 часов вести нужно было все делать так, чтобы террористы не догадались, что в комнате кто-то есть.
"За дверью попеременно дежурили два боевика. Одного звали Ахмад, другого не знаю как. На вторые сутки я начала к ним привыкать. В этих условиях у меня сильно обострился слух. Мы жили с моими охранниками "синхронно". Я уже почти точно могла угадывать, когда часовой встанет, чтобы размять конечности. Тогда и сама меняла положение тела. Иногда он уходил к сцене. Я вскакивала, делала легкую зарядку и ползла к телефону. Накидала на пол тряпочек, чтобы передвигаться бесшумно. Передвигалась, стараясь распределить вес тела на большую площадь.
У телефона короткий шнур, а то я бы взяла его с собой на стеллаж. А так доползала, набирала номер и молчала. Мне говорили домашние, когда подходили к телефону: "Если это ты, подыши в трубку!" И я начинала дышать, как собачка... Потом шептала: "Информацию!" И они рассказывали, где были и до кого дозвонились. Дома муж и дочка шестнадцатилетняя попеременно дежурили".
В коморку один раз звонили, чтобы спасти Ларису, но она не смогла взять трубку, пишет газета. "Это было на третьи сутки. Мне потом сказали, что появилась возможность меня вытащить с утра, за сутки до штурма. Но я телефонную трубку не сняла, потому как в здании стояла идеальная тишина, можно было услышать, как летит муха. И поскольку мой страж был за спиной, я не двинулась с места. Меня бы точно вычислили", - говорит Лариса.
"Момент штурма я почувствовала по тому, как начало кругом взрываться, чеченцы стали орать и носиться как бешеные. Охранник за стеной дал очередь веером. Пули прошили сначала одну, потом другую дверь, я видела свет от трассеров. И вдруг дверь, ведущая в коридор, вылетела от пинка. Слышу русские голоса. "Быстро руки за голову!" Я сказала, что заложница. Кто-то заорал: "Серега, держи угол!" Мне боец крикнул: "Садись! Садись!" Я послушно села и... потеряла сознание.
┘Оказывается, мои друзья ездили сдаваться, хотели поменять себя на меня. Муж приезжал сдаваться. Я их так люблю. Только благодаря их поддержке и выжила".