"Когда 29 лет назад, во времена совершенно романтические, в 9 книжке журнала "Юность" за 1987 год появилась притча-сказка Фазиля Искандера "Кролики и удавы", то вдруг на нее обрушились со страниц "Нашего со<пле>(време)нника". Потом подоспели и другие медиаресурсы тех, кого тогда звали "деревенщики", а уже через 2 революционных года – "национал-патриоты". Обвинили в русофобии, в клевете на русский национальный характер", - пишет член экспертного совета движения "За права человека" на своей странице в Facebook.
"Меня по молодости-наивности сие страшно удивило. Во-первых, в повести кролики побеждают удавов. Во-вторых, вроде бы в тогдашнем обществе сложился негативный консенсус по отношению к сталинизму.
Либералы-западники несли по кочкам сталинизм и "административно-командную систему", а деревенщики-почвенники – анафемствовали и большевизм, называя его троцкизмом и напирая на "хазарское иго". Тем более что именно сталинизм нанес тот сокрушающий удар по русской деревне, о жутких последствиях которого не уставали говорить и писать деревенщики... Но не тут-то было. Я уверен, что без понимания логики поносителей Искандера, кстати, тоже "деревенщика", но абхазского, феномен русского "национал-патриотизма" разгадать нельзя.
Первая линейка упреков относилась к изображению народа как кроликов – трусливых и покорных жертв тиранов-удавов. На возражения, что в результате кроли устроили движение сопротивления и свергли удавов (и ведь свергли на время через 4 года!), отвечали второй линейкой упреков – это-то и плохо, поощрение к неповиновению всеспасительной сильной власти. Вот такая шизоидность логики: народ нельзя попрекать рабством, потому что это – оскорбительно и социально-необходимо одновременно.
"Жуткая" вина Фазиля Абдуловича была не в том, что он изобразил русский советский народ рабами (хотя сцены кролей, весело предающихся перед самым удавом похоти, это скорее карнавально-кавказское сопротивление), но в том, что он констатировал неправильность и постыдность этого рабства и даже дал рецепт борьбы – перестать поддаваться гипнозу собственного страха".
"Написать, что "истинный патриотизм" – это рабская покорность деспотическому государству-каннибалу, тогда еще не решались, поэтому длинно и туманно распространялись о русофобии и карикатурном оболгании трудолюбивого русского народа. Хотя ведь могли сказать что-то вроде: эк, лихо припечатал наш Фазиль колонизаторов и воспел сопротивление антиколониальных народов мира, или хорошая притча про Париж мая 1968. Но ненависть к блестящему памфлетисту заставила сбросить маски..."
