"Когда я был подростком, немногочисленные тогдашние СМИ как с цепи сорвало. Всякие передачки, типа "До 16 и старше" и "Марафон 15" наперебой тарахтели про нелегкое житье-бытье подросткового элемента, журнальчики и газетки тоже не отставали и подпускали в мятежный воздух случайно полученной свободы густую струю синтетического драматизма. Идеологический вакуум с шипением заполнялся черт знает чем", - пишет художник и блогер в Facebook.
"И вот особой, красной можно даже сказать нитью, шла в этих камланиях над неустойчивыми пубертатами тема под кодовым названием "меня никто не понимает". Обязательно был там какой-нибудь олух, которого никто не понимал. Ну вот никак! До того он был непростой и загадочный. И сам герой сюжета, заламывая тонюсенькие ручонки, так прямо и говорил: "Ах, этот мир так жесток, меня никто не понимает. Родители меня не понимают, одноклассники не понимают меня, не понимает меня никто!". При этом, что характерно, ничего такого непонятного не говорил, на неизвестных языках не выражался и зловещих рисунков кровью на стенах — не оставлял.
И железобетонные взрослые, все еще до безобразия такие советские-советские, так, впрочем, впоследствии и не утратившие этого серпасто-молоткастого шарма, дружно там охали и ахали, хватались за головы и вторили страдальцу — не понимают его! Бедный, непонятый ребенок! Его же нужно спасать! Куда смотрят школа и родители! Боже-боже! Он же про-па-да-ет!
И я когда такое смотрел, а смотреть-то тогда больше особо и нечего было, ну разве что видеомагнитофон, но там лимит кассет был весьма ощутимый, так что особо кошерные фильмы лично я пересматривал с завидной регулярностью, равно как и не шибко хорошие тоже, не то что сейчас, скачал, не зашло в первые пятнадцать минут, стер к чертям, нет, тогда такого дерьма не было, так вот, я когда такое смотрел — аж немножечко стыдился за себя. Некую неловкость за свою примитивность испытывал. Ну потому что меня все всегда понимали и я всех всегда понимал.
И с родителями у меня никаких особых конфликтов никогда не возникало, и с друзьями полный порядок был, и из школы хоть и хотели исключить, конечно, два раза, но вовсе не за непонятность, а за драку с кастетом и еще там за некую мою вздорность непозволительную в адрес высшего руководства допущенную. Одним словом — ничего из ряда вон выходящего.
И я думал, что ж я за человек-то за такой, вон же сверстники — непонятые, проблемы у них, из домов сбегают, друзей найти не могут, такая уж в них загадочность великая таится, такую сложную структуру они в себе содержат, что никому разгадать ее не по силам, а я простой как три копейки. Даже как-то обидно делалось за такое свое форменное плебейство.
Но потом ничего, немного еще подрос и напротив, очень даже обрадовался тому, что не вырос я нытиком, и все меня прекрасно понимают, и я всех без труда понимаю, и что прост я и незатейлив, без подвыподвертов знаете ли, не зашибленный. Чего и вам желаю".
