"Защищать людей тяжело. Я имею в виду реальную помощь, а не пост в фейсбуке "Господи, когда же все это кончится". Для того, чтобы кого-то защищать, нужно много времени и сил, иногда те, кого защищаешь, оказываются не слишком приятными людьми, иногда из-за того, что ты кого-то защищаешь, приходится вступать в противостояние – с общественным мнением или с государственной властью. Компенсация в виде похвалы друзей или благодарности потомков далеко не всегда уравновешивает моральные и физические затраты", - пишет в Facebook историк и заслуженный учитель РФ Тамара Эйдельман в связи с кончиной правозащитника Сергея Шарова-Делоне.
"Именно поэтому огромное восхищение вызывают люди, которые упорно, последовательно, твердо продолжают защищать других людей.
В 1892 году 10 крестьян-вотяков (теперь этот народ называют удмуртами) из деревни Старый Мултан обвинили в ритуальном убийстве нищего Конона Матюнина. Следствие длилось больше двух лет, после чего суд оправдал троих, а семерых отправил на каторгу. Но адвокат Михаил Дрягин, защищавший мултанцев, дважды подавал кассационную жалобу, журналисты из Вятки стали писать об этом деле, а затем передали его материалы Владимиру Короленко.
Короленко, неплохой писатель и совершенно замечательный человек, никогда не мирился с несправедливостью. Он тоже начал писать о мултанском деле, а его читала вся страна. Короленко привлек к защите знаменитого адвоката Николая Карабчевского (тот отказался от гонорара), а сам выступал в роли общественного защитника. В 1895 году обвиняемых оправдали.
В 1911 году в Киеве было найдено тело убитого мальчика Андрюши Ющинского. Поползли слухи о ритуальном убийстве и был арестован заводской приказчик Менахем Мендель Бейлис. Было ясно, что обвинительный приговор Бейлису приведет к еврейским погромам. И тут тоже душой общественной защиты стал Короленко, писавший статьи о ходе процесса, составивший письмо, разоблачавшее недобросовестное следствие и сам факт "кровавого навета" - обвинения евреев в использовании крови христианских младенцев. Письмо подписало множество деятелей русской культуры, даже тех, кто не отличался особой любовью к евреям. Бейлис был оправдан – во многом благодаря прекрасно организованной защите и поддержке общественного мнения.
А когда произошла революция, тот же самый Короленко не жалел сил, чтобы защищать жертв большевистского террора. Его письма к Луначарскому – не менее, а может быть и более мужественное действие, чем участие в защите мултанцев и Бейлиса.
В 1964 год в Ленинграде судили Иосифа Бродского, и литератор и журналистка Фрида Вигдорова сумела записать весь ход процесса. Казалось бы, что в этом толку? Бродского все равно отправили в ссылку. Но, во-первых, запись Вигдоровой тут же пошла в самиздат, ее прочли сотни людей, а чем больше людей знают о происходящем, тем труднее государству, даже самому людоедскому, проглотить человека. К тому же, во многом благодаря записи Вигдоровой о деле Бродского узнали за границей и под давлением иностранных деятелей культуры поэта освободили.
Когда в 1960-е годы начались процессы над правозащитниками, в стране не было возможности поднять общественное мнение так, как это делал Короленко. Тем большее мужество потребовалось для небольшой группы адвокатов, не боявшихся не просто защищать политзаключенных, а даже доказывать их невиновность.
Откуда ж берется охота,
Азарт, неподдельная страсть,
Машинам – доказывать что-то,
Властям – корректировать власть?
– писал Юлий Ким в своем прекрасном "Адвокатском вальсе".
А они продолжали действовать в невозможных обстоятельствах. Дину Каминскую, защищавшую Владимира Буковского, Юрия Галанскова, Мустафу Джемилева, Илью Габая и многих других вынудили уехать из страны. Против Софьи Калистратовой, защищавшей Наталью Горбаневскую, Петра Григоренко в 1981 году возбудили уголовное дело, и только в 1984 прекратили с учетом ее преклонного возраста. Бориса Золотухина, защищавшего Александра Гинзбурга, уволили из адвокатуры. Зачем они это делали? Наверное, опять же, чтобы не оставлять невиновных людей один на один с системой, чтобы пытаться, несмотря ни на что, противостоять произволу.
Сергей Шаров-Делоне, двоюродный брат поэта и правозащитника Вадима Делоне, которого в 1967 году защищала Софья Каллистратова, большую часть своей жизни занимался реставрацией, историей искусства, писал книги. А потом вдруг понял, что дальше терпеть произвол невозможно. Он стал членом комиссии, проводившей общественное расследование событий на Болотной площади, помогал десяткам людей – от нескольких "болотников", до школьницы, у которой пытались (безуспешно) получить показания на ее товарищей, начал работать в "Руси Сидящей", не только сам стал общественным защитником, но и создал Школу общественного защитника и учил других, как помогать людям.
Сегодня десятки людей написали, как нам всем будет не хватать Сергея, и это безусловно так. Но мне хочется думать еще и о том, что во все времена в нашей печальной стране передавалась эстафета мужества, сохранялась цепочка людей, которые продолжали несмотря ни на что защищать других людей. Моя выпускница, занимавшаяся в Школе общественного защитника у Сергея Шарова-Делоне, теперь тоже выступает как общественный защитник, и ей даже удалось добиться нескольких оправданий – большая редкость в наше время.
Ой, правое русское слово
Луч света в кромешной ночи!
И все будет вечно хреново...
И все же ты вечно звучи.
Вечная память..."
