"Читаю о суде над бывшим начальником колонии в Сегеже, где я провел 3 года из более, чем 10. На фотографии он в наручниках, его помощник, а между ними конвойный, которого я тоже, кажется, помню", - пишет Михаил Ходорковский в Facebook.
"Те три года, которые я там провел, люди вспоминают, как "относительно спокойные". Мне удалось объяснить тому же Коссиеву, что нарушать закон без скандала не выйдет. И, вроде, он понял: "прессовали" только тех, кто заведомо отказывался писать жалобы (стремящихся жить по "воровским понятиям"). Но здесь уж каждый волен решать - против желания я защищать не собирался.
Ну а психологическое давление - его "к делу не пришьешь". Меня самого вывозили на знаменитую "тубзону". Думал все, писец... Но пронесло.
К слову, тот же представитель УФСИН по борьбе с коррупцией, которого упоминает 7х7, приходил ко мне с требованиями от имени какого-то чеченца, что я мол должен тому 20 млн долларов и обязан заплатить, если хочу "дожить до освобождения". Смешно.
Я предложил продолжить обсуждение с приглашением представителя ФСБ, поскольку чеченец ссылался на свое участие в чеченской войне и свою "бригаду". К слову, мы его сразу проверили: и правда участвовал, и правда создал "бригаду"... Потом еще чеченцы-сидельцы с этим же подходили. Но уже не так настойчиво.
Весь вопрос в психике и готовности умереть. Если слаб - никакая поддержка с воли не поможет. Но и совсем без поддержки - никак...
После моего освобождения Коссиев "отморозился" и нарвался. Сначала на Дадина, а параллельно на Гогуа. Система боится шума - его сдали.
Когда нельзя победить окончательно, это не значит, что нельзя ничего сделать вовсе. Можно! Методы могут быть разными, но цель - сделать жизнь чуть лучше или даже спасти чью-то жизнь - достижима. Да и предупреждение прочим имеет значение. Это стоит усилий и риска".
