"Часто в дискуссиях о российской экономике слышу мнение, что "кризис" 2014-го года был для России чуть ли не менее значительным, чем кризис 2008-го, когда начался мировой финансовый кризис. На этом стоит остановиться подробнее, ибо, на мой личный взгляд, никакого кризиса в 2014-м году, в отличие от 2008-го, у нас не было вообще", - пишет предприниматель на своей странице в Facebook.
"Основным показателем глобальности кризиса 2008-го для России стало кардинальное изменение ее международной инвестиционной позиции. С самого начала нулевых на наши рынки потекли большие реки западных денег. Это было и внешнее долговое финансирование, вложения в российские акции, и прямые иностранные инвестиции. В момент пикового расцвета нулевых, летом 2008-го, размер золотовалютных резервов ЦБ достиг 600 млрд долларов.
Это были огромные деньги, но в основном это были чужие иностранные деньги. В тот самый момент, когда наши резервы были 600 млрд, чистая международная инвестиционная позиция России (т.е. разница между нашими зарубежными активами и долгами) была отрицательная. Мы должны были тогда миру около -150 млрд долларов, т.е., чтобы рассчитаться по всем долгам и инвестициям нам нужно было бы отдать все золотовалютные резервы, но и их бы не хватило. Мы остались бы еще должны миру около 150 млрд.
Глобальный исход мировых инвестиционных денег с российского рынка начался сразу после начала мирового кризиса, осенью 2008-го, и продолжился весь 2009-й. Это был настоящий шторм, самое сложное время в нашей экономике, когда нужно было мгновенно рассчитываться по долгам, реструктурировать свои обязательства, перестраивать взаимодействия с внешними рынками.
Именно тогда, Правительство стало вкачивать через госбанки огромные деньги в рынок, чтобы спасть ситуацию и одновременно удерживать бюджет. В результате этих тектонической сдвигов уже к концу 2008-го международная инвестиционная позиция изменилась с минус 100 млрд долларов, на плюс 250 млрд долларов. Иностранцы не просто ушли с рынка, но еще и потеряли суммарно около 350 млрд долларов. Резервы ЦБ в тот год упали с 600 млрд долларов до 350 млрд долларов, но зато теперь уже мир стал должен нам, а не мы ему.
В общем, в 2008-2009-м нас действительно тряхануло по-крупному, это был настоящий полноценный кризис. А что же случилось в 2014-м? Был тогда какой-то "кризис"?
Основным аргументом в спорах о "кризисности" 2014-го приводят факт падения курса рубля к доллару с 30 рублей до 60-ти. Мол, в 2008-м курс упал всего-навсего с 25 руб/$ до 30 руб/$, т.е. на 20%, а в 2014-м он упал сразу в два раза. Наверное, с обывательской точки зрения, такие цифры можно принимать во внимание. Люди действительно тогда (в 2014-15-х годах) одномоментно стали беднее в два раза. Но был ли тут кризис?
Такой скачок курса был отчасти следствием глобальных изменений платежного баланса страны еще с кризисного 2008-го года, когда ЦБ зачем-то слишком сильно сдерживал курс, хотя мог бы отпустить его уже тогда. Но, главное, курс изменили ввиду излишнего испуга Центрального Банка. В тот год ЦБ слишком уж перепугался из-за возможных последствий антироссийских санкций, излишне перестраховался. А как показали последующие события, ЦБ волновался зря - российская экономика могла бы спокойно прожить и с курсом в 40 руб/$. Бюджет вполне бы справился.
Но ЦБ тогда перестраховался и дал возможность зарабатывать экспортерам и бюджету. Это еще более изменило международную инвестиционную позицию России в положительную сторону, со 130 млрд долларов до 300 млрд долларов. Именно в результате той резкой курсовой политике ЦБ, мы имеем сегодня излишне профицитный бюджет.
В общем, резкое изменение курса рубля в 2014-м во многом было результатом рукотворных действий Центрального банка, а не результатом какого-то внешнего кризиса или обвала. Да, люди обеднели, зато обогатились корпорации-экспортеры и бюджет. А именно экспортеры и бюджет составляют сегодня каркас российской экономики. Но если каркас экономики лишь окреп, то был ли кризис?
Ответ – нет. В 2014-м никакого кризиса в нашей экономике не было. Просто Центральный банк за счет курсовой политики перераспределил внутренние потоки от населения в пользу экспортеров и бюджета. Это была, возможно, и ошибка ЦБ. Но не кризис..."
