"Запретить котам жить в подвалах намерен депутат Законодательного собрания СПб Денис Четырбок", - пишет главный редактор "Новой газеты в Санкт-Петербурге" в Facebook.
"300 капель эфирной валерьянки не угомонили мое воображение: подвальные коты, одурело уставившиеся на листок с законопроектом Четырбока, который дворничиха заботливо наклеила на дверь на уровне их носов, стоят и стоят у меня перед глазами. Они трогают законопроект лапой, ссут на него, но не понимают, чего от них хочет депутат, куда им идти, куда нести блох.
Коты безграмотны, но они чуют, что Четырбок готов подкинуть им подляну. Наконец серый, с рваным ухом, он жил когда-то в квартире и спал на диване рядом с книжками, читает по слогам: "токых жывотных аддать ф приют точка кадыгроб" (Котам кто-то сказал, что Кадыгроб это помощник депутата Четырбока, а на самом деле реальный Кадыгроб заведует секретными документами ЗакСа, в которых про котов нет ни слова).
- Гроб это жуть, - заходится в истерике лишайная рыжая. - Дворничиха, когда сыпет крысам яд, всегда кричит: в гробу я вас видала!
- Я не пойду в приют, я тут пять лет детей рожаю, мой прадедушка тут поселился, когда никакого Четырбока и в помине не было. И ваще, откуда он взялся, из соседнего подвала, что ли?
Коты нервничают. Они понимают, что даже среди приличных людей их проблемы идут номером шестнадцатым, чай не корги какие, а петиции они писать не умеют. Кот, который прибился к ним недавно, раньше он бродяжничал, рассказывает, что однажды наблюдал дикое зрелище: двуногие стояли посреди лужи и кричали - это сквер имени Путина, это сквер имени Путина. И люди, похожие на дворников, испугались и не стали в нем рубить деревья. Бродяга божится, что все так и было, потому что он сидел на этом самом дереве, и предлагает: "Давайте назовем наш подвал именем Четырбока, авось не выселят".
Безграмотные коты снова смотрят на бумажку на двери. Самый старый из них, такой старый, что уже два года живет без хвоста - отгрызли собаки, говорит: "Четырбок - шестерка, напишем Путину!"
Коты не верят, что это поможет. Они тяжело молчат".
