"24.02.17 на Троекуровском кладбище похоронили Чуркина. Гимн, оружейный салют. Все как положено. На прощании были его начальник Лавров, министр здравоохранения Скворцова, бывший вице-спикер Чилингаров, сенатор Мезенцев и почему-то Зюганов. Путина не было, но он распорядился наградить Чуркина орденом мужества", - пишет журналист в своем блоге.
"Когда два года назад Немцова хоронили, не было никакого салюта. Официальный статус Немцова – экс вице-премьер, намного выше официального статуса Чуркина, но официальная Россия решила пренебречь официальными статусами и выразила свое личное отношение к обоим покойникам. Еще официальная Россия сочла, что Чуркин достоин ордена мужества, а мужества Немцова для ордена не хватает".
"Я уверен, что 20.02.2019 года о том, что два года назад умер Чуркин, не вспомнит никто, кроме его родных и близких друзей. Сегодня на марш памяти Немцова идут тысячи, десятки и сотни тысяч. И не только в Москве. Просто потому, что в душах этих сотен тысяч после убийства Немцова образовалась дыра. Большая дыра, величиной с Бориса. И в России убийство Немцова проделало огромную дыру. Размером во много раз большую, чем крупное тело убитого.
В чем причина того, что сотни тысяч ощущают невосполнимость утраты? Немцов не был самым популярным российским оппозиционером. У него был громадный антирейтинг. "Спасибо" телелжецам, которые 15 лет поливали его грязью, демонизировали "проклятые 90-е" и приписывали ему все мыслимые и немыслимые грехи. Сам Борис хорошо это знал и воспринимал с мужеством стоика.
Для Путина убийство Немцова было удачной спецоперацией. Убив Немцова, Путин в значительной мере смог парализовать российский протест. Потому, что Борис оказался абсолютно незаменим как коммуникатор. Его открытость, обаяние, неистребимая доброжелательность, постоянная улыбка, мгновенный переход на "ты", - все это делало Бориса Немцова душой протеста. Первым номером, лидером, теоретиком, организатором мог быть кто-то другой, но душой всегда был только Борис.
Борис Ефимович Немцов и Виталий Иванович Чуркин в политическом плане оба – дети горбачевской перестройки и ельцинских реформ. Немцов в 1990 стал депутатом Верховного Совета РСФСР, а в 1991 – первым губернатором Нижегородской области. Чуркин в горбачевские времена был пресс-секретарем министра МИД СССР Шеварнадзе, а в ельцинские был сначала начальником управления информации МИД РФ, а потом заместителем Козырева. И Шеварнадзе и Козырев сегодня – в числе наиболее проклинаемых нацпредателей, которые развалили СССР и чуть было не развалили Россию. Виталий Чуркин был рупором обоих, как Мария Захарова сегодня рупор Лаврова.
Разница между Немцовым и Чуркиным в том, что Немцов остался верен тому, что он делал и говорил при Ельцине и поэтому при Путине оказался в оппозиции, а Чуркин мгновенно вытащил из головы все то содержимое, которое позволяло ему произносить перестроечные и реформистские речи. После чего стремительно запихнул в освободившееся место откровенно фашистскую и имперскую риторику, которой изумлял весь мир все годы своего спецпредставительства в Совете Безопасности ООН.
На руках Виталия Ивановича Чуркина крови побольше, чем на руках большинства диктаторов. Орудием палача-дипломата было вето, которое Чуркин накладывал всякий раз, когда Совбез ООН пытался усмирить какого-либо палача или предотвратить очередное кровопролитие".
"Постоянное вранье Чуркина о российской агрессии в Украине, все эти "ихтамнеты" и "авыдокажите" слышал весь мир, оно, это вранье стало визитной карточкой дипломата-палача Чуркина. Могут возразить, мол, не Чуркин ведь сам придумывал очередное вето, он лишь исполнитель. Верно. Зло не само по себе проникает в этот мир, и каждый его проводник несет свою долю ответственности. Путин - свою, Лавров и Чуркин - свою".
"Просто Чуркин – это символ путинской официальной России, лживой и кровожадной. А Немцов – символ той России, которую весь мир хотел бы обрести – умной, талантливой, доброжелательной и неиссякаемой на дружбу и любовь. Поэтому Чуркин умер окончательно, а Немцов жив в нашей памяти".
