Освободившийся на днях из омской исправительной колонии N7 Руслан Сулейманов рассказал адвокату правозащитной организации "Русь сидящая" Вере Гончаровой о том, как его и других заключенных пытали надзиратели. Эти данные подтверждаются и из других источников.
С Гончаровой Сулейманова свел ее подзащитный Павел Фролов, этапированный в ИК-7, о которой ходит дурная слава, в 2016 году. Адвокат специально направила в колонию несколько запросов, чтобы было понятно: "человек не бесхозный". Год назад она навестила своего подзащитного в колонии, и тогда казалось, что ему удастся отбыть свой срок без особых злоключений, пишет "Сибирь.Реалии".
Но после новогодних праздников 2018 года Павел сообщил, что его в колонии избили. Травмы зафиксировать не удалось, поскольку работники медсанчасти проигнорировали его просьбы о встрече.
1 мая с Гончаровой встретился Руслан Сулейманов, действовавший по просьбе Павла и сидевший в соседней камере. По словам бывшего заключенного, после избиения Павла "выносили на руках или на простынях, потому что у него отказали ноги". Это Руслан понял из обрывков разговора сотрудников ФСИН.
По словам дагестанца Сулейманова, вместе с ним в колонию поступили 17 осужденных. Всех их сразу же подвергли унизительной процедуре - каждый должен был съесть гречневую кашу с одной и той же ложки "обиженного" (заключенного из низшей касты). Это было не только нарушением правил гигиены, но и преподносилось сотрудниками ФСИН как "унизительная церемония поступления новичка для отбывания наказания". Согласно тюремным понятиям, прикосновение к "опущенному" осужденному или предмету, которым он пользовался, приводило к тому, что второй заключенный тоже попадал в самую низшую касту.
"В случае если человек отказывался есть кашу с этой ложки, его толкали на матрац с подушкой, которая была пропитана мочой. Я тоже отказался есть кашу с этой ложки, после чего с меня сняли спортивные штаны, бросили на матрац и стали кашу ложкой засовывать мне в задний проход", - вспоминает Сулейманов.
Поскольку он сопротивлялся, мужчине высыпали всю тарелку каши между ягодиц. Затем его изнасиловали черенком швабры. Руслан, протестуя, порезал себе живот и шею. После этого четверо сотрудников ФСИН стали удерживать его, а один из них помочился на его раны, приговаривая, что "это нужно для дезинфекции".
По мнению Гончаровой, пытки были прекращены именно из-за порезов, нанесенных Русланом самому себе. "Трупы никому не нужны", - поясняет адвокат. Через полмесяца Сулейманову передали отказ в возбуждении уголовного дела. В нем было изложено, что заключенный совершил членовредительство, поскольку не хотел отбывать наказание в Омске. Мужчине также пригрозили ежедневными пытками, если он продолжит писать жалобы. В итоге Сулейманов смирился.
Руслан посоветовал адвокату при посещении колонии обратить внимание на верхние перекладины в камерах-"клетках": они все истерты. "Как выяснилось, подвешивание в "стакане" - пытка, достаточно распространенная в ИК-7. "Стакан" - это такая узкая клетка, в которой возможно только стоять, - объясняет Вера. - Применяется за неисполнение любых требований сотрудников. От Руслана требовали, чтобы он прокукарекал, причем в это время на нем сидели двое надзирателей".
После пыток Руслан оказался в омской больнице N11, где ему дали инвалидность из-за полученной травмы лопатки и нарушения работы руки.
Сулейманов также отметил, что, подвешивая заключенного в "стакане", надзиратели заправляют его штаны в носки, пишет "Новая газета". "Они же в туалет не выводят, и если в туалет захочешь, чтобы прямо в штаны это все, чтобы ничего на пол не попадало", - добавил он.
По словам Сулейманова, тюремщики применяли и психологические пытки. Один из силовиков топтал Коран и бил Руслана открытой ладонью, а не кулаком, что мусульмане воспринимают как дополнительное унижение. Кроме того, такой удар практически не оставляет следов. Причем унизить заключенного как мусульманина стремился другой мусульманин - сотрудник ФСИН Шадубек Хаджибекович Мохтамбеков, утверждает Руслан.
Его, уже практически терявшего сознание, собирались пытать током. Но в последний момент в помещение зашел старший надзиратель Иван Тиде, который распорядился прекратить издевательства. По словам Гончаровой, пытки электричеством являются "распространенной процедурой: клеммы цепляют на разные части тела, особенно больно, когда на соски и половые органы".
При поступлении в карантин заключенных раздевают догола и приказывают танцевать "медляки" парами. По словам омского адвоката Салама Мусаева, пытки с сексуальным насилием применяются давно, в том числе в изоляторах. Семь-восемь лет назад в СИЗО-3 одному заключенному засунули в задний проход ножку от стула. Также было несколько случаев, когда "в задний проход вставляли шланг и подключали его к крану с водой, включали сильный напор воды, и несколько человек погибли от разрыва органов".
"Фашизм", который "разрастается"
Надеяться на "официальных" правозащитников, которые все больше "встраиваются в систему", заключенным не приходится. Например, один из руководителей Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) в Омской области был начальником областного СИЗО-1, о котором тоже идет дурная слава.
"Система общественного контроля, к сожалению, потерпела крах - на последних выборах в ОНК вошли большей частью представители силовых структур. Понятно, что это делается ради того, чтобы сохранить закрытость системы. Очень трудно привлечь кого-то к ответственности, зафиксировать следы незаконного воздействия. Система покрывает сама себя. И разрастается", - говорит Гончарова.
По показаниям Сулейманова Вера Гончарова разослала обращения в Следственный комитет и прокуратуру. Она также планирует в ближайшее время отправиться в Омск, чтобы узнать о судьбе своего подзащитного и "привлечь к ответственности садистов".
"Бороться с этим можно, только добиваясь наказания виновных, - говорит Гончарова. - Хотя бы одно-два дела. Ведь все становится только хуже. Это фашизм какой-то".
Юрист сетует, что доказать непричастность человека к инкриминируемому ему преступлению все сложнее, даже когда это очевидно. Судьи фактически выполняют функции обвинителей. Оправдательных приговоров становится все меньше: по статистике за 2017 год, их около 0,01 процента. И большинство оправдательных приговоров, как бы мало их ни было, все равно отменяются вышестоящей инстанцией.
"Система штампует приговоры и отправляет на зону, чтобы и так послушная масса населения стала еще более управляемой, не требуя никаких прав и свобод", - заключила Гончарова.
По данным омской правозащитницы, эксперта фонда "За права заключенных" Ирины Зайцевой, в регионе три СИЗО и 14 колоний, в каждой из которых содержится 1,5-2,5 тысячи заключенных. Более 80 процентов освободившихся из них возвращаются назад.
"Российская система исполнения наказаний не исправляет, а калечит. УФСИН - это своего рода "государство в государстве", - говорит Зайцева.
