В интервью обозревателю итальянской газеты Il Giornale Андреа Торниелли старший брат Бенедикта XVI священник и музыкант Георг Ратцингер рассказал несколько неизвестных подробностей о детстве и юности будущего понтифика. В частности, он отметил, что юный Йозеф никогда не посещал собрания Гитлерюгенда, в который был вынужден вступить, а однажды сказал брату, что Бенедикт – неплохое имя для Папы Римского, сообщает "Благовест-инфо" со ссылкой на CNA.
"Брат был энергичным, но не гиперактивным ребенком, – вспоминает клирик баварского Регенсбурга монсеньор Георг Ратцингер. – Он всегда был радостным. С раннего возраста он проявлял большую любовь к животным, цветам и природе в целом. Может, именно поэтому ему всегда дарили на Рождество домашних питомцев. Забота о природе и о живых существах была его яркой чертой".
По словам Георга Ратцингера, семья была "очень сплоченная". Отец был комиссаром полиции, родом из семьи потомственных фермеров из Нижней Баварии; мать - родом из семьи ремесленников, до свадьбы работала поваром. "Когда была возможность, мы, будучи детьми, ежедневно старались ходить на мессу".
Отец семейства считал нацизм "катастрофой и большим врагом не только Католической церкви, но и всех религий и человеческой жизни в целом". По словам монсеньора Ратцингера, их с братом вынудили вступить в Гитлерюгенд: "Всем детям школьного возраста было приказано записаться в молодежные группы. Поскольку это было обязательно, нас зарегистрировали в общем потоке. У нас не было свободы выбора, и отказ привела бы к серьезным последствиям".
Однако Йозеф "не посещал собрания", и это "приносило материальный ущерб семье, поскольку из-за этого невозможно было получить льготное обучение". Оба брата алтарничали в храме, и призвание свое осознали довольно рано – сначала Георг, потом Йозеф. "В Титтмонинге, принимая таинство конфирмации от кардинала Михаэля Фаульхабера, Йозеф был так впечатлен, что сказал, что хочет стать кардиналом. Однако уже спустя несколько дней, наблюдая за маляром, который красил стены нашего дома, он заявил, что когда вырастет, тоже станет маляром.
Отметив, что оба они не были склонны к физической деятельности, Георг Ратцингер вспоминает, что Вторая мировая война стала тяжелым испытанием для семьи.
"У нас был талон на месячную норму продуктов – сахар, сливочное и подсолнечное масло и немного мяса". Прелат также рассказал и о службе в армии: "Мой брат был призван почти сразу после меня. Наши задачи и идеалы были противоположны тем, что проповедовал Гитлер, но это был наш гражданский долг. Мы не знали, когда закончится война".
Братья Ратцингеры были рукоположены в 1951 году. "Мы всегда считали богослужение центром нашей веры и нашей деятельности, ведь это личная встреча с Богом. Мы не можем представить и дня без мессы, без литургии. Такой день был бы опустошенным, лишенным главного".
Георг Ратцингер сказал, что был "огорчен", когда его брата избрали понтификом: "Это значило, что нам было нужно в значительной степени перестроить наши взаимоотношения, что нам не удастся часто видеться. Но в любом случае, помимо человеческого решения кардиналов, это и Божья воля, и нам надо согласиться с ней".
Священник уточнил, что когда новый понтифик позвонил домой, первой его поздравила домработница госпожа Хайндль. "В ту минуту из-за непрерывного звона колоколов невозможно было что-либо услышать", потому она ответила на звонок и поздравила его.
"Однажды брат сказал мне: "Имя Бенедикт неплохо подошло бы для нового Папы Римского. Сейчас он не помнит этих слов, но я их очень хорошо запомнил", – рассказал Георг Ратцингер. А касаясь личных качеств своего брата, он сказал: "Йозеф никогда не был дерзким человеком, никогда намеренно не обижал. Он всегда глубоко уважал мнение других людей. А СМИ нередко создают ошибочное представление о людях".
В завершение беседы Георг Ратцингер признался журналисту, что быть братом Папы Римского – необычный опыт, "имеющий определенные последствия": "Когда я выхожу в город, я всегда встречаю людей, которые радостно приветствуют меня, называя меня "братом Папы" - особенно часто это делают итальянские туристы. Я никогда не мог представить, что окажусь в таком положении. Вообще для немца это довольно неожиданно – стать Папой, в течение веков не было такого прецедента. Мы даже подумать не могли о такой чести, это было выше всех наших ожиданий".