Председатель Отдела Московского патриархата по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин считает, что одна из фигуранток дела о "панк-молебне" в храме Христа Спасителя Мария Алехина сделала первый важный шаг к покаянию. Он надеется, что и остальные девушки вскоре осознают "глубокую неправду" своих действий.
Как уже сообщалось, Таганский суд Москвы накануне вновь счел всех трех предполагаемых участниц панк-группы Pussy Riot, обвиняемых в хулиганстве в храме Христа Спасителя, потенциальными правонарушительницами, а также решил, что если они окажутся на свободе, то могут помешать завершить расследование инцидента в храме. Поэтому Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич останутся под арестом до 24 июня.
- Никита Михалков придумал сценарий наказания для участниц Pussy Riot - Исламская община России предлагает выпороть феминисток на Лобном месте
"Я надеюсь, что покаяние произойдет. Одна из подследственных, Мария Алехина, сделала, на мой взгляд, первый, но важный шаг к покаянию", - заявил Чаплин РИА "Новости".
Таким шагом священник посчитал процитированные Марией Алехиной строки из стихотворения Осипа Мандельштама, которое начинается словами "Еще далеко мне до патриарха". Вот как далее звучит первая строфа:
...Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
- Такой-сякой! - Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь...
Отметив побуждение к раскаянию, Всеволод Чаплин тем не менее подчеркнул, что это "лишь первый шаг" на пути к настоящему покаянию, так как любое "движение к покаянию" - это то, после чего "становишься немножечко другим".
"Надеюсь, что и Мария, и другие женщины, которые еще недавно отстаивали "правоту" этой акции, а также те, кто защищает ее, со временем поймут - в ней есть глубокая неправда, создавшая глубокую нравственную проблему. И чем короче будет этот путь к покаянию и переоценке совершенного, тем лучше будет прежде всего для людей, которые оправдывают или оправдывали это кощунство, для их судьбы в этой жизни и в жизни вечной", - сказал священник агентству.
Он добавил, что искреннее и настоящее покаяние "открывает дверь прощения и милосердия Божия".
Чаплин еще раз подчеркнул, что Церковь "не собиралась вмешиваться и не вмешивалась в действия или решения следствия и суда". Собеседник агентства отметил, что у него "свое отношение к происходящему", которое определяется "не действиями государства и не той общественной и медийной дискуссией, которая окружает сложившуюся ситуацию".
"Церкви, прежде всего, остается внимать голосу самого Бога, который всегда ожидает покаяния за грех. Если эти люди действительно виновны в грехе кощунства и осквернения храма, они должны слышать голос Божий и услышать ту боль, которая была причинена верующим людям", - добавил представитель РПЦ.
Между тем один из сторонников группы Pussy Riot, экологический активист Ярослав Никитенко, комментируя заявление Всеволода Чаплина, подчеркнул, что Мария Алехина сделала не один, а уже несколько шагов к примирению с РПЦ.
"Я хочу сказать, это не первый шаг...Я скажу так, что Маша Алехина, она еще перед Пасхой писала письмо, что если она кого-то обидела, то пусть ее простят. Безусловно, со стороны Pussy Riot нет какой-либо агрессии, и они действительно открыты к диалогу. Это уже не в первый раз они просят прощения у тех, кого они могли обидеть, поскольку акция в храме она действительно могла кого-то оскорбить", - сказал Никитенко РИА "Новости".
Он напомнил также, что другая фигурантка дела о "панк-молебне" в храме Христа Спасителя - Надежда Толоконникова - также отправляла письмо Чаплину. "Толоконникова писала господину Чаплину письмо, жаль, если он этого пока не заметил", - отметил Никитенко.
При этом слова Чаплина Никитенко также считает шагом к примирению.
Никита Михалков придумал сценарий наказания для участниц Pussy Riot
Со своей стороны кинорежиссер Никита Михалков считает, что лучшим наказанием для Pussy Riot будет повторение ими панк-молебна в Мекке во время паломничества или у Стены плача. Об этом он заявил накануне во время мастер-класса в Доме кино и позже, в ходе программы "Поединок" Владимира Соловьева.
"Вот эти самые "пуси-муси" в храме Христа Спасителя. Меня спрашивают: приговорили ли бы вы их? Я говорю: да, я бы их обязал, чтобы они то же самое попытались сделать в Мекке, в самой крупной мечети, особенно неплохо это сделать во время паломничества, а потом на Храмовой горе у Стены плача", - приводит слова Никиты Михалкова "Интерфакс".
"А потом, мои хорошие, спасаясь от праведного гнева правоверных мусульман и ортодоксальных иудеев, вы будете биться головой в двери храма Христа Спасителя, чтобы вас пустили. А вас могут не пустить. А если вас пустят, вы у Богоматери будете просить, не чтобы Путина сняли, а чтобы вас за волосы оттуда не вывели", - добавил он.
Никита Михалков считает, что если кто-то из участниц группы хочет покаяться, то это нужно делать не в интернете. "Выйди перед камерами и скажи: я каюсь, простите Бога ради, я не понимала. Тогда православные могут сказать: ну, хорошо, но больше так не делай", - отметил кинорежиссер.
Стихотворение О. Мандельштама, которое процитировала Мария Алехина
Еще далеко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
- Такой-сякой! - Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь...
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской...
Я, как щенок, кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок:
В нем слышно польское: "Дзенькуе, пани",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Bсе думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих,
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица да безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу, -
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех лотков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях,
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Янцзы.
Люблю разъезды скворчущих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытого соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана,
И Тинторетто пестрому дивлюсь, -
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: - Будь ласков, -
Сказать ему, - нам по пути с тобой.
