Выходит в свет мартовский номер журнала "Наука и религия". Научный сотрудник Института философии РАН Анатолий Черняев посвятил свою публикацию итоговым документам Архиерейского собора Русской православной церкви, состоявшегося в начале февраля этого года.
По словам автора, хотя некоторые наблюдатели были разочарованы вполне рутинным, на первый взгляд, характером большинства соборных определений, однако более пристальный анализ дает основания полагать, что Собор 2011 года станет одним из знаковых событий в современной истории РПЦ.
При большом тематическом разнообразии соборных текстов (от церковных наград до проблем малочисленных народов) все они проникнуты единым мобилизационным настроем. Заявленные Собором планы создают впечатление, что до этого Церковь собирала силы, а теперь переходит в наступление по всем фронтам. Подобные "военные" аналогии здесь уместны, ибо в отличие от Церкви "небесной" Церковь земная по традиции осознает себя еще и в качестве "воинствующей", отмечается в публикации.
Какие рубежи предстоит покорять Русской церкви во втором десятилетии XXI века?
Активизировать присутствие Церкви во всех областях общественной жизни и крепить партнерство с властью
В социально-политической сфере это прежде всего стремление обладать максимальным влиянием на общество и пользоваться максимальной поддержкой государства – "к вящей славе Божией". Вот и минувший Собор постановил активизировать присутствие Церкви во всех областях общественной жизни и крепить партнерство с властью. Само по себе это не ново. Новизна программных документов Собора касается не стратегии, а тактики, в которой явственно наметился переход к форсированным действиям.
Приоритетным направлением активности РПЦ отныне должна стать социальная деятельность, ей был посвящен один из главных докладов на Соборе. В нем подчеркнуто, что "социальное служение Церкви не может сдерживаться или ограничиваться религиозными, национальными, государственно-политическими или социальными рамками". Неясно, как "социальное служение Церкви" могло бы ограничиваться "социальными рамками", но здесь, видимо, речь идет о стремлении Церкви максимально расширить перспективысвоего социального служения…
В докладе указывается на недопустимость сотрудничества "с теми религиозными сообществами, которые стремятся использовать социальную работу совместно с православными в целях прозелитизма". Однако на деле именно прозелитизм оказывается одной из основных задач социальной работы самой РПЦ, к которой настоятельно рекомендуется привлекать сотрудников государственных учреждений, "в том числе пока не являющихся активными членами Церкви". "Важно, чтобы клирики, вдохновляющие социальную работу, оказывали особое пастырское внимание сотрудникам государственных учреждений, зачастую особо (выделено автором статьи. - Прим. ред.) нуждающимся в духовной помощи", – подчеркивается в документе.
Заявлено также, что "государственные социальные учреждения часто становятся объектами церковной помощи". Судя по остальному тексту, и Церковь ожидает от государства всевозможной помощи, организационной и материальной, для осуществления своих социальных программ, говорится в статье.
Церковь берет на себя ответственность за судьбу малых народов
Намерение перевести церковно-государственное сотрудничество на качественно новый уровень, предполагающий также и масштабное бюджетное финансирование проектов РПЦ, высказано в соборном заявлении "О жизни и проблемах коренных малочисленных народов". Этот документ не привлек особого внимания комментаторов, хотя, похоже, именно в нем нашла выражение новая и очень важная тенденция церковной политики. В РПЦ уже не первый год заметно стремление сформулировать идею своеобразного "прикладного" православия, где на первом плане не чисто духовная, а некая цивилизационная миссия Церкви. К утверждению на Соборе был подготовлен (под руководством протоиерея Всеволода Чаплина) "Свод вечных российских ценностей", который вызвал неоднозначную реакцию и был отправлен на доработку. В том же ключе составлена и доктрина "русского мира", обращенная к наследию прошлого. В отличие от нее текст о малочисленных народах представляет собой проект применения "прикладного" православия как идеологической основы для сегодняшней организации социальной жизни целых национальных округов.
В документе заявлено, что "на каждом великом народе лежит ответственность за существование и развитие народов небольших". Далее описывается плачевное социально-экономическое и морально-психологическое состояние коренных народов и делается вывод: "Все указывает на то, что у людей ослабла сама воля к жизни". Руководители РПЦ убеждены, "что для эффективной реализации мер по защите духовности и нравственности коренных народностей необходимо создать совместные рабочие группы Церкви и государственных властей". Эти группы будут заниматься проблемами поддержки и развития малочисленных народов.
"И сегодня, – гласит документ, – у Церкви есть ряд конкретных предложений по укреплению их духовности и нравственности, в том числе через реализацию государственных образовательных программ… Это потребует финансовых средств, но, если мы заинтересованы в дальнейшем существовании малых народов, изыскать эти средства совершенно необходимо… Для организации этой деятельности необходима поддержка государственной власти на разных уровнях… Мы уверены, что для устойчивого развития этих народов необходимо полноценное сотрудничество Церкви и государства".
Озабоченная судьбой малочисленных народов РПЦ выступает в связи с этим с лозунгом защиты "традиционных ценностей". Но ведь вполне очевидно, что для коренных народов Севера России традиционными являются не православные, а древние дохристианские верования, с которыми неразрывно связана вся их культура, весь уклад жизни. Вряд ли Церковь собирается поддерживать и развивать эти традиционные для северных народов духовные ценности: напротив, она намерена обращать их в православие, а это значит, что исчезнет их уникальная самобытность. А ведь постыдный дореволюционный опыт, когда православие навязывалось народам Сибири хитростью и насилием, осужден не только историками и этнографами, но и рядом служителей Церкви, что нашло отражение в русской литературе XIX века. Так, в рассказе Николая Лескова "На краю света", написанном по воспоминаниям архиепископа Нила (Исаковича), повествуется о том, как этот архиерей сам отказался от своих планов миссионерства среди якутов, убедившись на опыте, что их языческая нравственность не хуже христианской…
Но дело не только в этом. Смущает широта формулировки, в которой авторы документа определяют причины кризисного состояния малочисленных народов: "отторжение человека от Бога, разрыв преемственности поколений, деградация национальных традиций, разрушение связи с природой, равно как и связей трудовых, семейно-бытовых, духовно-культурных". В этой риторике нет ничего специфичного именно для малочисленных народов, и разве ее нельзя с полным основанием применить к любой современной нации, в том числе и к русскому православному народу? К тому же именно культура малых народов неразрывно связана с традиционным бытовым укладом и бережным отношением к природе. Поэтому можно предположить, что народы Севера избраны в качестве своеобразного по- лигона для обкатки нового церковного проекта, предполагающего получение не только крупных денежных ресурсов, но и полномочий для реального вмешательства в социальную жизнь целых народов. Малые народы – это только для начала. А потом можно будет воспроизводить "успешный опыт" и в другом масштабе, полагает автор статьи.
Представители Церкви в политике
О переходе РПЦ к активным наступательным действиям свидетельствуют и другие определения Архиерейского Собора. В частности, короткий документ с длинным названием, регламентирующий участие представителей Церкви в политической деятельности.
Суть его отражена не в основном тексте, а в примечании, где мораторий на участие священнослужителей в выборах фактически отменен, хотя и с массой оговорок. Но самое главное, что Церковь теперь в любой момент может направить своих представителей (в том числе и мирян) в органы власти, где они смогут заняться, к примеру, "заключением соглашений, закрепляющих церковно-государственное партнерство", как предписывает 43-й титул итогового соборного "Определения", отмечается в публикации.
Каждому православному населенному пункту - не менее одного храма!
А в 19-м титуле "Определения" читаем: "Необходимо стремиться к тому, чтобы в каждом населенном пункте стран, входящих в каноническую территорию РПЦ, при наличии православных жителей, было открыто не менее одного храма, часовни или молитвенного помещения". 19-й титул интересен также новой концепцией храмостроительства. Если до сих пор большинство православных храмов, с их неповторимой архитектурой, были еще и памятниками культуры, то "переориентировка на приоритетное строительство быстровозводимых и недорого стоящих зданий" означает, что на "канонической территории РПЦ" появится масса унылых типовых церковных построек, полагает автор.
План православной монуметальной пропаганды и борьбы с безнравственностью и богохульством
В скором времени может заметно измениться также и топонимика городов и сел России. Соборный документ "О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших" не только предлагает в очередной раз переписать учебники истории, но также выдвигает план монументальной и топонимической религиозной пропаганды. Всем церковным структурам рекомендуется "в сотрудничестве с государством… участвовать в создании мемориальных досок, памятников, музеев и комплексов в местах служения, страдания, смерти и погребения новомучеников и исповедников, инициировать наименование в их честь улиц, площадей, бульваров, скверов". С другой стороны, педалируя тему "богоборчества" как "источника ненависти", этот документ наносит удар и по современным приверженцам атеизма, настойчиво отождествляемого представителями РПЦ с "богоборчеством" и безнравственностью.
Все эти начинания, как отмечает автор публикации, олицетворяют наступательное оружие – "меч" воинствующей Церкви. Но, как известно, всякое крупномасштабное наступление нуждается в оборонительном прикрытии. Функцию "щита" выполняет документ "Отношение РПЦ к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви". В нем теоретически допускается возможность "критики негативных явлений в жизни земной Церкви", но указывается, что даже конструктивная критика может использоваться "противниками для оправдания богохульных действий и клеветнических обвинений… для укоренения в массовом сознании антицерковных идей".
В общем, во избежание анафемы и суда, с критикой лучше не выступать, иронизирует автор.
Материалы Архиерейского Собора демонстрируют решительность РПЦ в стремлении занять максимальное количество плацдармов в социальной, политической, экономической сферах жизни России. Ради всеобщего блага, разумеется! Только бы представления современного человека и общества о собственном благе не расходились с теми порой средневековыми принципами, которые сегодня пытается насаждать воинствующая Церковь, заклюает Анатолий Черняев.
