Добрый вечер!
Савик Шустер: - Ну, я эксперт в этом вопросе, поэтому буду задавать самые простые вопросы. Чем проще, тем яснее для людей. Скажите, вы ожидали такое развитие событий?
Виталий Третьяков: - Да, конечно. К этому дело шло. То есть могло по-разному повернуться. Борис Березовский мог предложить иные варианты выхода из этой проблемы, из нашего недопонимания.
Савик Шустер: - А был кризис?
Виталий Третьяков: - Березовский сейчас не может жить в России, не может въехать в Россию. Только в течение этого года я три раза летал к нему. Третий раз - 4 июня, когда, собственно, все было решено. И там было довольно много разговоров по телефону, я ему написал большое письмо, предложил, как генеральный директор, созвать внеочередное собрание акционеров "Независимой газеты". То есть нужно было недопонимание как-то разрешить. И я хотел в первую очередь ясности, которую всегда считаю лучшей, чем любая неясность. Ясность наступила, решение для меня неприемлемое. Но это ничего не значит.
Савик Шустер: - Неприемлемое, но не неожиданное?
Виталий Третьяков: - Нет, не неожиданное.
Савик Шустер: - Я позволю себе привести суммарно аргументы Бориса Березовского, которые сегодня звучали уже. Значит, первое, что у "Коммерсанта" - тоже его газеты - и у "Независимой газеты" похожие ниши. То есть похожие, грубо говоря, читательские аудитории. И это нехорошо. Что надо привлекать новый средний класс к "Независимой газете". Что вы человек не старый - ну, это видят телезрители, - но вы не в состоянии привлечь новое поколение. И последний аргумент √ это то, что надо разделить должности генерального директора и главного редактора. Ну, я думаю, что последний аргумент самый неважный, а вот первые два дают основание думать, что это не политический вопрос, а скорее, финансовый.
Виталий Третьяков: - Финансовые проблемы существовали в "Независимой газете" практически все десять лет, пока она существовала, в том числе и при новом главном акционере, который появился в 1995 году, - это Борис Березовский. Первоначально их не было, потом они появились. Это связано со многими причинами. И, действительно, финансовый кризис, который мы последний год переживали, - это одна из причин, по которой я требовал от Бориса Березовского ясности, определения, что будет дальше с "Независимой газетой". Но все-таки я считаю, что это решение политическое, и сам Борис Березовский это подтвердил. Он же сказал, что решение не политическое, но это связано с переменой ситуации в стране. Но я лучше знаю мысли и слова Бориса Березовского, поскольку просто многократно с ним разговаривал на сей счет, и все-таки называю это политическим решением, не вкладывая в это никакого негативного оттенка. Более того, я должен сразу сказать, что Борис Березовский - для меня фигура не такая однозначно негативная, как для многих. Я считаю, что он много полезного делал в российской политике. Более того, я считаю, что сегодня пребывание Бориса Березовского на российской политической сцене внутри страны было бы крайне полезно для страны, хотя я не разделяю многих его рецептов. А что касается конкретных слов - ну, людям свойственно забывать то, что происходило в прошлом, но тем не менее, когда Борис Березовский приобрел "Коммерсант", первый вопрос, который я ему задал: "Боря, а зачем и "Коммерсант", и "Независимая газета"? По логике, после этого ты должен либо слить два издания, либо продать одно или другое, либо закрыть одно или другое". И он тогда мне сказал: "Нет, у этих изданий разные ниши, разная аудитория". Конечно, "Коммерсант" по языку гораздо больше подходит для молодого поколения, для среднего класса, чем "Независимая газета". Все-таки решение о том, что я должен уйти с этого поста (мне был предложен пост председателя Совета директоров, от которого я уже отказался), - это, конечно, решение политическое, связанное с тем, что Борис Березовский не разделяет сейчас те политические принципы, которые разделяю я. И наоборот.
Савик Шустер: - Иными словами, Борис Березовский считает, что оппозицию надо не только формировать, создавать, но и воспитывать, а вы не тот человек, который может воспитывать таких людей, которые будут разделять его взгляды?
Виталий Третьяков: - Безусловно, я не готов работать в партийной газете, в любой партийной газете.
Савик Шустер: - Он хочет превратить ("НГ" - ред.) в партийную газету?
Виталий Третьяков: - Мы с ним не обсуждали, какой будет "Независимая газета" после моего ухода, после назначения нового главного редактора. Это дело Березовского, нового главного редактора. Я не собираюсь в это вмешиваться. Мне ясно, что это будет гораздо более определенная политически партийная газета, что имеет полное право на существование. Даже не стояла речь о том, могу ли я сделать такую газету, потому что у меня несколько иные взгляды на партийную печать вообще и на данную политическую ситуацию. Мы с Березовским одинаково диагностируем ситуацию в стране, просто разные рецепты видим того, как выйти из этого тяжелого сложного диагноза. Поэтому этот вопрос не обсуждался. Какой должна быть газета - для среднего класса, или полусреднего класса - это просто не обсуждалось.
Савик Шустер: - Ну, а в интервью нам на прошлой неделе Борис Березовский подчеркивал, что когда точки зрения главного акционера, и главного редактора, и главного генерального директора совпадают, то это очень хорошо. Я понимаю, ваши точки не совпадают по рецепту. А скажите, у главного редактора газеты может быть рецепт для выхода из кризиса?
Виталий Третьяков: - Ну, поскольку я не только главный редактор, а еще и активный пишущий журналист, и многие воспринимают мои статьи, вернее, позицию, которая в них излагается, как позицию всей газеты, то, конечно, в этом смысле "Независимая газета" окрашена определенной тенденцией. Как у журналиста, который анализирует и давно уже анализирует политическую ситуацию в стране, у меня могут быть свои рецепты. Другое дело, что я не президент страны, не премьер-министр, не депутат, я не могу их реализовать, я могу только их описывать. Так что, могут быть, почему же не могут? Я знаю, как можно решить много проблем в стране, которые сейчас не решаются.
Савик Шустер: - Виталий, таким образом, мы квалифицируем или не квалифицируем решение Бориса Березовского как решение, угнетающее свободу слова.
Виталий Третьяков: - Нет. Хорошо, что этот вопрос был задан, потому что, если бы он не был задан напрямую, я вынужден был бы сам как-то к нему подойти. Я совершенно определенно и принципиально говорю, что я человек, которому Борис Березовский два дня назад предложил покинуть пост главного редактора "Независимой газеты", ну, там, с иным вариантом моего существования в этом холдинге, от которого я отказался...
Савик Шустер: - А с каким, если не секрет?
Виталий Третьяков: - Председатель Совета директоров. Ну, это формальная должность, у которой много материальных благ, но никакого реального влияния на газету. Я утверждаю, причем совершенно осознанно, что никакого наскока на свободу слова со стороны Березовского в данной акции нет. Свобода слова сосредоточена не только в "Независимой газете", и не только в Третьякове как в главном редакторе. Другое дело, что Борису Березовскому, как мне кажется, нужна иная газета, в данном случае особенно, когда уменьшилось число изданий и средств массовой информации, которые у него в руках. Я его понимаю. Юридически главный акционер, (у которого - ред.) контрольный пакет акций "Объединенного банка", может совершенно безболезненно законно снять меня с этой должности, тут нет никаких претензий у меня тоже. И я вообще воспринимаю эту ситуацию с этой точки зрения абсолютно нормально. Мне жалко, что "Независимая газета", какой она была (при Третьякове - ред.), уже больше такой не будет, такой, какой я ее замышлял. Ну, был кризис 1995 года, когда газета фактически обанкротилась.
Савик Шустер: - А вы сейчас не сожалеете, что вы в 1995 году приняли предложение Бориса Березовского?
Виталий Третьяков: - Нет, я не сожалею. Я не сожалею, потому что эти пять с половиной лет работы с Борисом Березовским при огромных трудностях относительно всяких финансовых проблем, они почти не создавали для меня проблем как для главного редактора, (если создавали, то - ред.) минимально. Я знаю всех московских олигархов прежнего поколения, и даже многих нынешних, уже нового поколения, крайне трудно найти такого человека лояльного, толерантного по отношению, по крайней мере, ко мне, каким был Борис Абрамович Березовский все эти годы. У меня нет к нему претензий. Ну, были там какие-то мелочи. Если за эти пять с половиной лет Борис Березовский пять раз меня просил что-то поставить в номер, то, может быть, этим ограничивался. А другие меня просили, не имея никакого отношения к "Независимой газете", по десять раз.
Савик Шустер: - Ну, это хороший издатель, ничего не скажешь. И последний вопрос. Что вы будете дальше делать? Вы останетесь в журналистике?
Виталий Третьяков: - Да. Сказать, что я ничего другого не умею, это не совсем про себя хорошо. Конечно, я буду пытаться создать новую группу изданий, которые сохранят дух "Независимой газеты".
Савик Шустер: - Спасибо большое. В прямом эфире говорил уже бывший редактор, основатель "Независимой газеты" Виталий Третьяков. Спасибо за внимание. До завтра.
