Ростовская активистка Анастасия Шевченко, которую судят за сотрудничество с "нежелательной" организацией "Открытая Россия", выступила в суде с последним словом, которое публикует "МБХ медиа". Приговор ей огласят 18 февраля в 10:30.
"Больше двух лет домашнего ареста плюс четыре года реального срока за вычетом отсиженного. Получается больше шести лет заключения. Это выше, чем максимальный срок по моей статье", - прокомментировала Шевченко результаты прений сторон.
Она также рассказала о реакции на суд ее детей. По ее словам, во время обыска они "боялись, но ни слезы не проронили", а дочь Влада "тайком конфеты в сумку изолятора подкладывала". Шевченко напомнила, что ее старшая дочь умерла, но в больницу к ней долго не пускали.
"Как сын мой ночью просыпался и кричал "мама". Как девочка в 14 лет стала взрослой, никакого переходного возраста не было. И как они сейчас вдвоем, после брошенной прокурором вскользь фразы про пять лет, считают последние дни с мамой в ожидании приговора: украдкой снимают меня на видео, чтоб память осталась, голос мой записывают. Вам мало, я не понимаю? Когда вы напьетесь моей крови?" - заявила Шевченко, добавив, что в ходе следствия ее "изучали вдоль и поперек" и "сшили из всего этого двадцать девять томов уголовного дела".
Она подчеркнула, что всегда жила и продолжает жить открыто, а два возбужденных против нее административных дела по статье о нежелательных организациях рассматривает исключительно как момент грязной политической борьбы.
"Я считала тогда и продолжаю быть уверенной сейчас, что объединение российских граждан не может быть нежелательным, и к этому объединению закон о нежелательных организациях не относится. Эту же мою позицию подтвердил представитель Генпрокуратуры Куренной в интервью федеральным СМИ. Я выступаю категорически против этой статьи о нежелательных организациях, потому что считаю, что прокуратура не может незаконно преследовать российских граждан, не имея на то никаких оснований", - заявила она.
Шевченко добавила, что никогда не скрывала участия в движении "Открытая Россия". "Поскольку я выступаю за открытый диалог власти и общества, за открытые дебаты, а не за пинки из-под запотевшего забрала, за открытые отношения с другими странами, за открытые и честные правила бизнеса, за открытые и настоящие выборы, за открытые и честные новости в СМИ. В чем моя вина в таком случае?" - задала она риторический вопрос.
Активистка также сообщила, что за все это время ее "преследователи" неоднократно перекладывали вину на указания из центра. "Взрослые люди должны брать на себя ответственность за свои решения и поступки. А пока получается все как в песне земляка Басты: "Я сам не пачкаю ручки, я просто помогаю палачу". Не надо этого делать. Я прошу вас не участвовать в политических репрессиях. И прошу даже не для себя, а для вас и для ваших детей прошу. Людьми оставайтесь, пожалуйста, вот мое последнее слово", - добавила Шевченко, в заключение поблагодарив своих защитников и неравнодушных жителей Ростова-на-Дону.
"Не было ни одного случая, чтобы меня остановили на улице и сказали: "Так тебе и надо". Меня все поддерживали, всегда подходили и говорили: "Все будет хорошо. Держись. Мы с тобой". И этих несправедливых процессов в нашем городе, к сожалению, сейчас очень много, и поэтому у меня просьба обязательно ходить в суды. Такая поддержка нужна, я по себе это знаю. И, конечно, спасибо моей семье, моим детям. Мы справимся", - заключила она.
Уголовное дело по статье 284.1 УК РФ "Осуществление деятельности организации, признанной на территории России нежелательной" в отношении Шевченко возбудили 21 января прошлого года. 30 января ей предъявили обвинение: после двух административных штрафов по ст. 20.33 КоАП (первый - за координирование дебатов движения в Таганроге в октябре 2017 года, а второй - за "собрание-лекцию" в апреле 2018-го перед выборами в ростовское Заксобрание) у Шевченко якобы "возник преступный умысел". По версии следствия, активистка воплощала этот умысел, советуя внедряться в протестные группы, предоставляя активистам бесплатную юридическую помощь и создавая тематические аккаунты в соцсетях.
Сама Шевченко на допросе сказала, что не понимает сущность предъявленного обвинения, назвала его политически мотивированным и отказалась от дачи показаний. Международная правозащитная организация Amnesty International признала активистку узницей совести.
Шевченко - мать троих детей. Во время апелляции на арест активистка заявила, что суд отказывается отпустить ее в интернат к дочери-инвалиду, 17-летней Алине. Ее госпитализировали с обструктивным бронхитом, следователь разрешил Шевченко посетить дочь только 30 января. 31 января стало известно, что Алина Шевченко скончалась. 4 февраля ее мать отпустили из-под ареста на похороны.
26 апреля 2017 года Генеральная прокуратура признала нежелательными зарубежные организации OR (Otkrytaya Rossia), Open Russia Civic Movement, Open Russia (Общественное сетевое движение "Открытая Россия") в Великобритании, а также Institute of Modern Russia, Inc ("Институт современной России") в США. Минюст при этом заявил, что в России нет филиалов этих организаций. Таким образом, действующая на территории России "Открытая Россия" не имеет отношения к указанным организациям и не является нежелательной, о чем ее члены не раз заявляли. Однако 12 декабря Роскомнадзор по требованию Генпрокуратуры начал блокировать сайты "Открытой России", "Открытых выборов" и "Открытого университета", руководству соцсетей были направлены требования удалить аккаунты "Открытой России".
