Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин считает, что законодатели должны ускорить рассмотрение поправок к Уголовному кодексу РФ, в которых содержатся предложения по восстановлению такого вида уголовного наказания, как конфискация имущества, нажитого преступным путем. Напомним, в начале нынешнего года эта идея не прошла.
"Все давно готово. Некоторые поправки внес президент, некоторые - инициативные группы депутатов. Работа там идет, в ней участвуют европейские эксперты. Другой вопрос - сколько это будет рассматриваться", - заявил Зорькин журналистам в пятницу.
При этом председатель КС подчеркнул, что речь идет "не о тоталитарной конфискации прежнего Уголовного кодекса, когда за любое мало-мальское преступление можно было изымать имущество", сообщает «Интерфакс».
"Речь идет о конфискации как мере наказания, вытекающего из международных обязательств России, по которым она обязана обеспечить борьбу с такими видами международных преступлений, как терроризм, транснациональная преступность, наркобизнес, коррупция, преступное отмывание доходов", - подчеркнул Зорькин.
"Речь не о том, чтобы обобрать до нитки, а детишек пустить по миру, а о конфискации преступно нажитых средств, что необходимо доказать судебным путем", - сказал председатель КС.
Зорькин напомнил, что институт конфискации как дополнительный вид наказания был исключен из уголовного законодательства в декабре 2003 года. По его оценке, это значительно ограничило возможности выполнения Россией международно-правовых обязательств по целому ряду конвенций, участницей которых она уже является или которые намерена ратифицировать.
В частности, по его словам, Россия готовится к ратификации конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 года и конвенции ООН против коррупции 2003 года. Кроме того, РФ уже ратифицировала конвенции об изъятии доходов от преступной деятельности, о борьбе против незаконного оборота наркотических и психотропных веществ, против транснациональной организованной преступности и международную конвенцию о борьбе с финансированием терроризма.
Зорькин пояснил, что в настоящее время в соответствии с частью 3 статьи 81 УПК РФ действует институт конфискации имущества, признанного вещественным доказательством по уголовному делу. Однако, по его словам, эта норма не может подменить нормы уголовного закона, которая устанавливала бы конфискацию в качестве уголовного наказания.
"Урегулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства предполагает не просто восстановление исключенной статьи 52 УК в прежнем виде, а введение уголовно-правового института конфискации в новой редакции, соответствующей требованиям названных конвенций", - заявил Зорькин.
Председатель КС в пятницу в Москве принял участие в международном форуме по конституционному правосудию.
История конфискации в России
Пережив успешно перестройку и распад СССР, такая мера наказания, как конфискация, благополучно перекочевала из советского в российский УК - конфисковывали буквально все, до последней копейки и нитки. Только за получение взятки в 2002-2003 годах было вынесено 50 обвинительных приговоров, предусматривающих в качестве дополнительного наказания конфискацию имущества.
Однако в конце 2003 года при принятии президентского пакета поправок к УК конфискация личного имущества осужденного, несмотря на самое ожесточенное сопротивление Генпрокуратуры, была все же вычеркнута из кодекса. При этом в законодательстве (ст. 81 Уголовно-процессуального кодекса) сохранилась конфискация "имущества, денег и иных ценностей, полученных в результате преступных действий либо нажитых преступным путем".
Но для того, чтобы добраться до этого имущества, следствие должно было доказать уже не только вину владельца, но и незаконное происхождение денег и ценностей.
Неудивительно, что силовики развернули грандиозную кампанию за восстановление "советской" меры наказания, которая прошла под лозунгом борьбы с тремя "бичами России": терроризмом, наркоторговлей и коррупцией. В начале 2005 года вопрос о восстановлении в Уголовном кодексе в качестве меры наказания конфискации имущества, отмененной в декабре 2003 года, обсуждали практически во всех органах власти.
Тон задал генпрокурор Владимир Устинов, первым высказавшийся за возврат конфискации на заседании Совета федерации 25 января. Вскоре появились поправки президентской администрации в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, позволявшие реализовать идею Владимира Устинова на практике. Напомним, речь в них шла фактически о восстановлении тотальной конфискации имущества в качестве "иной меры уголовно-правового характера", существовавшей в советское время.
Объектом конфискации по замыслу авторов поправок становились не только деньги, ценности и другое имущество, полученное в результате преступления, но также доходы и прибыль от этого имущества. При этом под конфискацию в таком виде могли попасть не только наркоторговцы, террористы и другие особо опасные преступники, наказать которых решили власти, но и те, кто совершил экономические, например налоговые, преступления или просто догадывался о том, что его начальство нечисто на руку, но не сообщил об этом в соответствующие органы. К примеру, в части несоблюдения того же налогового законодательства.
Впрочем, дальше правительственной комиссии по законодательству президентские поправки тогда не пошли. Также не дошли даже до процедуры первого чтения в Госдуме аналогичные поправки, подготовленные группой депутатов во главе с первым вице-спикером Любовью Слиской, которые во многом копировали инициативу президентской администрации. За прошедшие месяцы стало казаться, что к идее вернуть в УК конфискацию имущества власти интерес утратили.
Заявления представителей Генпрокуратуры и КС дали понять, что эта проблема по-прежнему актуальна.
Сейчас в Уголовно-процессуальном кодексе предусмотрена конфискация орудий совершения преступления, а также полученного преступным путем имущества. Генпрокуратура считает, что этого недостаточно. Утверждения правозащитников о том, что конфискация имущества предусмотрена в действующем уголовном законодательстве РФ, Кехлеров считает "недобросовестным лукавством".
"Это, безусловно, лукавство, причем недобросовестное, поскольку мы говорим о конфискации всего имущества, нажитого преступным путем, а не его части, что предусмотрено нынешним законодательством", – цитирует "Интерфакс" слова замгенпрокурора.
"Никакой принцип презумпции невиновности мы не затрагиваем – речь идет о конфискации имущества, в отношении которого судом принято соответствующее решение, а именно: что оно приобретено преступным путем", - подчеркивает Кехлеров.
