Замглавы кремлевской администрации Владислав Сурков регулярно вбрасывает в интеллектуальное сообщество всё новые тезисы для осмысления. Внятных альтернатив сурковской концепции "суверенной демократии" пока никем не выдвинуто, дело ограничивается сугубо политическими оценками, варьирующимися между "нравится" и "нравится не так чтобы сильно, но все же нравится". Об этом пишет Независимая газета.
Недавняя лекция Владислава Суркова в президиуме Академии наук "Русская политическая культура. Взгляд из утопии" стоит того, чтобы вчитаться в ее текст (хотя текст непростой, а местами кажущийся путаным). Главной заслугой Суркова-идеолога можно признать его неустанные попытки скрестить демократию (через определение "суверенная") с русской исторической и культурной традицией. Даже частичные удачи на этом поприще можно признать философским подвигом, пишет газета.
Традиция во многом предопределяет, по Суркову, ту специфику современной российской демократии, которая хотя и не нравится западным критикам режима Владимира Путина, однако для современной России является, как считает Сурков, единственно политически возможной.
Он говорит: "Новый демократический порядок происходит из европейской цивилизации. Но при этом из весьма специфической российской ее версии. Он жизнеспособен в той мере, в какой естественен, то есть национален".
Своеобразие диктуется, по Суркову, прежде всего "архетипическими, неотменяемыми свойствами русской политической культуры", ее, так сказать, "матрицей". Какова эта матрица, которая проходит сейчас "перезагрузку", пытаясь дать ответ на цивилизационные вызовы ХХI века?
За ответом Владислав Сурков обращается к русским религиозным философам и цитирует Ивана Ильина. "Русская культура есть созерцание целого". Затем Бердяева: "Русские призваны дать... философию цельного духа... Если возможна в России великая и самобытная культура, то лишь культура религиозно-синтетическая, а не аналитически-дифференцированная". И Трубецкого: "Русским более свойственно познание мира религиозной интуицией как органического целого в отличие от Запада, где философы проникали в тайны мира, расчленяя его рассудком на составные части для анализа..."
Тем самым лектор сразу же выводит на противопоставление русской традиции западной, указывает газета.
Сурков считает, что "в нашей мыслительной и культурной практике синтез преобладает над анализом, идеализм над прагматизмом, образность над логикой, интуиция над рассудком, общее над частным… В основе нашей культуры – восприятие целого, а не манипулирование частностями; собирание, а не разделение".
Однако русская философия не ограничивается популярным нынче в верхах Ильиным, у которого можно при желании много чего найти – в том числе и апологию фашизма. Но почему не обратиться к наследию иной русской школы? К примеру, к Борису Чичерину, кое-какие постулаты которого вполне могли бы не менее гармонично лечь в контекст духа нынешнего времени. Ведь это же он сказал: "В настоящее время в России потребны две вещи: либеральные меры и сильная власть".
Упование лишь на властную вертикаль как двигатель российского прогресса подразумевает как минимум то, что на вершине этой вертикали обретается абсолютная воплощенная мудрость, наделенная почти божественными свойствами непогрешимости. И даже если это многим сегодня и видится таковым (кажется, лишь адекватность самооценки самого Путина сдерживает безумие культа личности в самых непристойных формах, на которые всегда готова раболепная российская элита), можно ли на этом строить целую политическую теорию?
Всякий раз российская насильственная модернизация сверху, обеспечивая скачок в краткосрочном развитии, мобилизуя ресурсы для решения текущих задач, обрекала страну на отставание в будущем, стратегически. Потому что централизованная власть блокировала (душила, казнила, ссылала на каторгу или в ГУЛАГ, прибивала цензурой и пр.) творческий, гражданский потенциал общества, блокировала потенциал и инициативу его саморазвития. Еще никому не удавалось разорвать этот порочный круг, указывает автор статьи.
