Пытки, будучи самым дешевым и нехлопотным способом получения от подозреваемых признательных показаний, являются не исключением из правил, а традицией российского правосудия. Следствие в России всегда было пыточным, напоминает радио "Свобода". С XVI века широко практиковались пытки огнем, раскаленными клещами, кнутом, водой, подвешиванием, вытягиванием на дыбе. Пыточное мастерство расцветало во времена царствования Ивана Грозного и Петра Великого.
Петр I, сажавший людей на кол и отрубавший головы, первым из русских царей задумался о неэффективности пыточного следствия. Подвергнув мучительным пыткам запорожского судью Василия Кочубея и полковника Ивана Искру, Петр добился от них признания, что их донос на Ивана Мазепу о тайных переговорах гетмана с Карлом XII был оговором. Обоим доносчикам отрубили головы, а когда Мазепа действительно заключил союз со шведским королем, казненных посмертно реабилитировали, а в новых законодательных актах уже учитывалась возможность самооговора под пытками.
В эпоху Просвещения нравы стали смягчаться. В конце XVIII века императрица Екатерина II писала: "Строгость законов только умножает число преступников, а не исправляет их. Обвиняемый, терпящий жестокие пытки, не властен над собою в том, чтобы он мог говорить правду. Можно ли больше верить человеку, когда он бредит в горячке, нежели когда он в здравом рассудке и добром здравии?"
После Екатерины Великой пытки отменялись не раз и не два, но всегда частично, с оговорками. И какие бы пыткам ни ставили законодательные преграды, они все равно продолжали существовать в следственных тюрьмах, исправительных домах, на каторге.
- Считается, что раскрытие многих преступлений невозможно без издевательств и пыток
- "Сидельцы" о применении пыток в местах заключения
- ОПРОС: "исключения из правил" или можно ли пытать во благо
У пыток в Советском Союзе было теоретическое обоснование. Прокурор СССР Андрей Вышинский, государственный обвинитель на всех трех "московских процессах" против "врагов народа", считал признание преступника в совершенном преступлении главным и неоспоримым доказательством его вины. Соответственно, следователям оставалось лишь выбить признание из арестованного, и обвинительный приговор был обеспечен. Самооговор считался "царицей доказательств".
Юстиция Третьего Рейха высоко ценила советский опыт. Председатель Народной судебной палаты гитлеровской Германии Роланд Фрейслер считал Вышинского образцом для подражания. А фюрер нацистов Адольф Гитлер сказал однажды: "Фрейслер - это наш Вышинский".
Ни разоблачение культа личности Сталина в 50-х годах, ни крах коммунизма в 90-х не повлияли серьезным образом на пыточную систему в стране. В сегодняшней России пытки также остались повседневным явлением.
К концу XX века в мире был разработан обширный международно-правовой инструментарий, запрещающий пытки и иные формы жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Этот запрет закреплен во Всеобщей декларации прав человека, статья 5 которой гласит: "Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию".
Данное право дословно подтверждается в статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах ООН (МПГПП) и Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ), а также в статье 21 Конституции РФ, которая гласит, что "никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию".
Вне этого запрет пыток рассматривается по общему правилу как норма jus cogens, т. е. обязательное и безусловное положение обычного международного права.
Российский Уголовно-процессуальный кодекс также запрещает принуждение "обвиняемого или другого участника процесса к даче показаний посредством насилия, угроз или иных незаконных методов", равно как и "Закон о полиции" (статья 5).
В статье 1 Конвенции ООН против пыток они определяются как любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. В это определение не включается боль или страдания, которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно.
В соответствии с этим определением пыткой является любое умышленное действие, вызывающее сильную боль или страдание, физическое или психическое.
В российском Уголовном Кодексе пытка упоминается, однако не рассматривается как самостоятельный состав преступления. Статья 111 УК РФ устанавливает наказание от двух до 15 лет лишения свободы за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, однако не упоминает отдельно случаев причинения такого вреда должностными лицами при исполнении ими своих обязанностей.
Статья 117 УК РФ затрагивает недозволенное обращение, однако также не содержит отдельного упоминания действий лиц при исполнении ими служебных обязанностей. Она гласит: "Причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями, если это не повлекло последствий, указанных в статьях 111 и 112 УК (причинение соответственно тяжкого и средней тяжести вреда здоровью), наказывается лишением свободы на срок до трех лет".
В статье 117 ч. 2 пытка квалифицируется как отягчающее обстоятельство: "То же деяние, ...совершенное с применением пытки, наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет".
Данная статья не дает определения понятия "пытка". Однако в комментариях к Уголовному Кодексу разъясняется, что под пыткой в этой статье, как и в других статьях УК, понимается причинение физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания либо в иных целях.
По российскому законодательству сотрудники правоохранительных органов могут привлекаться к ответственности на основании этой статьи.
Статья 117 представляется недостаточной, поскольку не затрагивает причинение физических или психических страданий ненасильственными действиями. Соответственно, не подлежат наказанию угрозы в адрес лица непосредственно или третьих лиц.
Российские законодатели предпочли не упоминать пытку как отягчающее обстоятельство при причинении физических или психических страданий, повлекших смерть, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью. В результате сотрудника полиции можно предать суду за "причинение физических или психических страданий... с применением пытки" - недозволенное обращение с кем-либо, не повлекшее серьезных последствий, но если он будет пытать человека до смерти - его могут судить только за убийство.
Применение пытки должностным лицом квалифицируется как отягчающее обстоятельство в связи с принуждением к даче показаний (статья 302 УК):
1. Принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта к даче заключения путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, наказывается лишением свободы на срок до трех лет.
2. То же деяние, соединенное с применением насилия, издевательств или пытки, наказывается лишением свободы на срок от двух до восьми лет.
Данная статья устанавливает наказание за применение должностным лицом принуждения к подозреваемому. Однако статья 302 не распространяется на причинение боли и физических страданий третьим лицом по приказанию или при попустительстве должностного лица, что является в России распространенной практикой - "пресс-хата".
Договоры и декларации последних двух десятилетий запрещают как пытки, так и жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение. Статья 2 Декларации о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания (далее - Декларация о пытках), принятой ООН 9 декабря 1975 года, гласит, что "пытка составляет особо тяжкую и преднамеренную форму жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания", в то время как статья 3 особо оговаривает недопустимость ни при каких обстоятельствах разрешения ее каким-либо государством или проявления им терпимости к пытке.
Европейский суд по правам человека постановил, что различие между пыткой и бесчеловечным или унижающим достоинство обращением "представляется включенным в Конвенцию с тем, чтобы особо заклеймить как "пытку" именно особую форму бесчеловечного обращения, приводящую к очень тяжелым и жестоким страданиям".
Европейский суд по правам человека установил также четкий предел применения силы в отношении задержанных: "В отношении лица, лишенного свободы, любое использование физической силы иначе чем безусловно необходимое в силу действий самого этого лица унижает человеческое достоинство и с принципиальной точки зрения является нарушением права, установленного в статье 3".
Россия является участницей ряда международных договоров, посвященных борьбе с пытками и бесчеловечным обращением - Конвенции против пыток, ЕКПП, Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ), Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека. Однако протокол Конвенции ООН против пыток Россия так и не подписала.
Таким образом, контроль за соблюдением прав человека в местах заключения в РФ ложится на плечи только Общественных наблюдательных комиссий (ОНК). А Национальный превентивный механизм (НПМ), рекомендованный каждой стране в Конвенции ООН против пыток, в России отсутствует. НПМ - это независимый орган, состоящий из избираемых общественников. Для представителей НПМ возможны посещения любого учреждения закрытого типа - будь то камера при полиции или психологическая лечебница. Они могут заходить туда без предварительного уведомления и беседовать наедине с тем лицом, которое их заинтересовало. Отчеты сотрудников НПМ обязательны для публикации в стране и направляются в ООН.
В правоохранительных органах считают, что раскрытие многих преступлений невозможно без издевательств и пыток
По оценкам авторитетных источников, пыткам и другим видам недозволенного обращения в России могут подвергаться более 50% подозреваемых в ходе расследования уголовных преступлений. Многие бывшие сотрудники полиции не скрывают, что считают невозможным раскрытие преступления без использования пыток.
Наиболее распространенным видом пытки в России является избиение на протяжении длительного времени. Нередки также случаи пытки удушьем, подвешиванием за руки или за ноги, электрошоком.
Помимо этого практикуется использование "своих" заключенных в местах предварительного заключения, которые избивают и запугивают подозреваемых, чтобы принудить их сотрудничать со следствием. Практически всегда пытки в полиции сопровождаются угрозами еще более серьезного физического воздействия и другими видами психологического давления. В ряде случаев пытки приводили к смерти или стойкому расстройству здоровья подозреваемого.
Сотрудники полиции могут наносить удары руками, ногами, дубинками или другими предметами по голове, спине, ногам, почкам и пяткам подозреваемого. Чтобы не оставлять следов, в ряде случаев на голову жертвы перед этим кладут книги или тома уголовных дел.
Пытка удушьем используется менее часто, чем побои, но практически всегда в сочетании с ними. Допрашиваемого приковывают наручниками к стулу и одевают ему на голову старый противогаз или пластиковый пакет, после чего приток воздуха перекрывается; в этот момент зачастую человека избивают, чтобы вызвать учащенное дыхание.
Многие пострадавшие рассказывали, что теряли сознание; сотрудники полиции приводили их в чувство и требовали подписать явку с повинной, повторяя процедуру в случае отказа. Описанное именуется "слоником", по сходству шланга противогаза с хоботом.
Пытка электрошоком практически не оставляет следов и, по данным российских правозащитных организаций, применяется достаточно часто. Сотрудники полиции используют, как говорят пострадавшие, электрическую "крутилку", напоминающую, судя по описаниям, полевой телефон старого образца. Ток, вырабатываемый этим прибором, подводят к ушам задержанного. После такой пытки почти не остается видимых следов, зато болевые ощущения запредельной силы - допрашиваемые часто теряют сознание. Такие пытки называются "звонок Путину", "Полиграф Полиграфыч", "Чубайс", "интернет" и т. д.
Подозреваемых также подвешивают или связывают в неудобных позах. В позе "ласточка" руки жертвы сковывают наручниками за спиной, пропуская под цепью наручников металлический прут или трубу, так что человек висит, не касаясь ногами пола, в то время как сотрудники полиции избивают его дубинками.
В одном из вариантов задержанного кладут лицом на пол и веревкой подтягивают ноги к рукам, скованным за спиной наручниками. Все это вызывает резкую боль в суставах, перекрывает кровоснабжение запястий и может привести к вывиху плеча или предплечья. В позе "конвертик" жертву усаживают головой в согнутые колени и привязывают руки к ногам.
Неотъемлемой частью пыток в российской полиции является психологическое давление с целью полностью дезориентировать жертву. Оно может выражаться в целых сериях оскорблений в сочетании с угрозами дальнейшего применения физической силы или угрозами в адрес родственников задержанного (задержанный изолирован от внешнего мира и не имеет возможности узнать, что происходит с его близкими на самом деле). Последние могут включать в себя угрозы "сделать все что угодно" - убить, изнасиловать, причинить иной физический вред.
В первые часы после задержания сотрудники полиции систематически отказывают подозреваемым в доступе к адвокату, зачастую соглашаясь на его присутствие только после получения признательных показаний. В ряде случаев полиция привлекала "своих" адвокатов, которые игнорировали доказательства пыток.
Даже сама просьба о предоставлении адвоката может оказаться небезопасной, поскольку это может спровоцировать еще большее насилие со стороны полицейских. При написании явки с повинной задержанных часто заставляют указывать, что они добровольно отказываются от услуг адвоката.
Чтобы выбить признание или получить "нужные" показания, оперативники прибегают к услугам "своих", пользующихся особыми привилегиями подозреваемых и обвиняемых в местах содержания под стражей в полиции, ИВС и СИЗО, которые избивают, насилуют или иным образом принуждают других подозреваемых или обвиняемых. Эта широко распространенная практика получила название "пресс-хата", потому что работающие на полицию "прессуют" задержанного непосредственно в камере предварительного заключения. За это "свои" задержанные, которые одновременно выполняют роль информаторов и исполнителей поручений сотрудников полиции, получают различные привилегии.
"Сидельцы" о применении пыток в местах заключения
Отсидевший в общей сложности 17 лет и освободившийся в начале 2017 года из лагеря в Кировской области уголовный заключенный Алексей Галкин говорит, что пытают в лагерях сплошь и рядом.
"Когда я сидел в первый раз, ОМОН приезжал к нам регулярно, раз в месяц. Они заходили в коридор, останавливались у каждой двери по одному человеку, двери закрывались на некие задвижки-флажки. Их начальник кричал: "Внимание, все на коридор! Форма одежды - ноль!" Нужно было за несколько секунд раздеться и стоять в коридоре на растяжке. Они ходили, избивали, обыскивали, находили что-то запрещенное, избивали еще сильнее. Не было никаких ни пистолетов, ни ножей. Запрещенным может быть, например, чай, то есть такие вот ерундовые вещи", - вспоминает он.
Вспоминая о видах пыток, Галкин говорит, что одним из "излюбленных" видов пыток в тюрьме является "растяжка" в форме звезды: "То есть нужно поднять руки, вывернуть ладони, ноги поставить на максимальную ширину. Причем, как широко ты ни поставь ноги, ты все равно сделал это недостаточно широко. Сотрудники пинают, заставляют поднимать руки выше. В таком положении реально отстоять минут пять-десять, заставляют же стоять по полчаса, по часу. Просто все отнимается... Когда ты падаешь на пол, якобы ты не выполняешь их законное требование, не стоишь на "растяжке", и они начинают тебя избивать. Просто это им смешно, издеваются таким образом".
"На протяжении трех лет избивали меня и моих знакомых. За эти три года я не то что ни об одном сотруднике не могу хорошо сказать... Я могу сказать только об одном сотруднике, который ни разу меня не ударил", - рассказывает Галкин, отмечая, что 99% из тех, кто применял к нему пытки, "просто испытывали удовольствие" от того, что делали.
Освободившийся из лагеря в феврале 2017 года политзаключенный Ильдар Дадин заявил, что "пыткам подвергают всех вновь прибывших". "Это такая традиционная процедура, чтобы сразу показать, что о тебя будут вытирать ноги, а ты должен благодарить за это. Тебе будут фабриковать 15 суток ШИЗО, а ты должен соглашаться. При этом ты знаешь, что они лгут, и они знают, что лгут. Но они должны видеть, что ты полностью сломлен", - говорит он.
По словам исполнительного директора общероссийского движения "За права человека" Льва Пономарева, пытки вообще стали "одной из духовных скреп российского менталитета". "Есть колонии, которые мы называем пыточными, там пытки стали ежедневными, то есть это практика содержания заключенных. И таких колоний десятки... Мы не можем точно сказать, сколько их, потому что иногда это совершенно черные зоны, о которых мы ничего не знаем. Как в физике бывает черное вещество, которое ничего не дает о себе знать, черные звезды, черные планеты (оттуда не исходит информация), так же у нас есть такие зоны. Но косвенно мы знаем, что там пытают", - говорит Пономарев.
"Хочу привести яркий пример, который однозначно говорит о том, что это идет с самого верха. Есть Совет по правам человека при президенте, который возглавляет Михаил Александрович Федотов. Если раньше он всегда мог зайти в любую колонию, как и члены Совета, то по карельским колониям, где именно сейчас произошло прямое столкновение, ему это запретили, то есть руководство Федеральной службы исполнения наказаний не согласовало советнику президента Михаилу Федотову посещение карельских колоний. Это прямое лобовое столкновение там, наверху - может быть, в голове одного человека. Ведь президент является гарантом прав человека в России, и есть советник президента, который должен гарантировать права, в том числе и заключенных, а есть силовики - это вторая часть мозга этого человека. С одной стороны, он должен защищать права человека, а с другой стороны, силовики ему кладут доклады: сейчас ни в коем случае нельзя. К чему это приведет? Наверное, к краху страны, к полному восстанию", - заявил Пономарев в эфире радио "Свобода".
"Говорят, я не знаю, откуда взялась эта статистика, что каждый третий-четвертый мужчина в нашей стране к 60 годам сидел, то есть почти в каждой семье есть сидельцы. Казалось бы, должна быть ненависть, желание все это искоренить. Ничего подобного!.. Вот есть такая духовная скрепа. Я бы сказал, что люди сами так безразлично относятся к себе, к своей жизни, к насилию", - заключил Лев Пономарев.
