Какую страну иранский президент поставил в наиболее затруднительное положение, заявив 26 октября, что "Израиль должен быть стерт с карты мира"? Как на первый взгляд ни странно, этой страной является путинская Россия, пишет Le Figaro (перевод на сайте Inopressa).
В конце сентября МАГАТЭ официально констатировала нарушение Ираном своих обязательств по Договору о нераспространении ядерных вооружений: эта страна проводила тайные работы по обогащению урана. Американский госсекретарь тут же прилетела в Москву, чтобы получить от России согласие на постановку вопроса о поведении Ирана перед Советом Безопасности ООН. Кондолиза Райс услышала от Владимира Путина вежливый отказ: Россия, мол, считает, что МАГАТЭ в достаточной мере контролирует ядерные программы Ирана, которые все являются "мирными", и что Агентство в состоянии предотвратить любую попытку передачи мирного атома военным.
Россия имеет давние традиции ядерного сотрудничества с Ираном, для которого она является главным поставщиком обычных вооружений. В январе 1995 года Россия подписала контракт на сооружение атомной электростанции в иранском Бушере. Из-за задержек, вызванных и техническими, и финансовыми, и политическими причинами, сооружение этой АЭС мощностью в 1000 Мв должно завершиться лишь в 2007 году.
В феврале 2005 года российское Федеральное агентство по атомной энергии во главе с физиком Александром Румянцевым (верным соратником Владимира Путина, с которым он был очень близок в Санкт-Петербурге в 90-е годы) подписало новый контракт с Ираном. Согласно ему Москва брала на себя обязательство бесперебойно снабжать АЭС свежим топливом (ураном, обогащенным на 5%), а главное, обеспечить репатриацию на российскую территорию отработанного топлива.
После провокационного заявления иранского президента по поводу Израиля российский министр иностранных дел даже не счел нужным скрывать свое раздражение. Посол Ирана в Москве был вызван в МИД для объяснений, а Сергей Лавров признал на пресс-конференции: "Те, кто настаивал на передаче "ядерного досье" Ирана в Совет Безопасности ООН, получают дополнительный аргумент".
Раздражение Кремля усилилось 12 ноября, когда Тегеран отказался от предложенного Россией и поддержанного МАГАТЭ компромисса, согласно которому весь уран, необходимый для работы иранских атомных реакторов, обогащался бы в России. "Иранское атомное топливо будет производиться в самом Иране", – заявил глава иранской ядерной программы Голамреза Агазаде. Иными словами, Иран отныне отказывается рассматривать февральский контракт 2005 году по Бушеру как модель.
Именно намерение Ирана обогащать собственный уран (на подземном объекте Натанз) тревожит сегодня американцев и европейцев. Ибо имеющиеся у иранцев центрифуги (ими Иран обеспечил отец пакистанской атомной бомбы Абдул Кадир Хан, который сам украл их чертежи в Голландии во время стажировки в центре европейского консорциума URENCO) могут обеспечивать как 5-процентное (уровень, необходимый для работы гражданского реактора), так и 95-процентное (уровень, необходимый для производства атомного оружия) обогащение урана.
"Россия считает, что Иран не совершал новых нарушений Договора о нераспространении с сентября 2002 года, а следовательно, нет причины для передачи этой страны на суд Совета Безопасности", - поясняет ученый из Москвы Антон Хлопков, специалист по проблемам нераспространения ядерного оружия. "Кремль считает, что передача досье МАГАТЭ в ООН было бы контрпродуктивным: единственное, что сегодня важно, - это возможность для инспекторов, посланных Веной, работать на иранской территории", - сказал он.
Однако Кремль не хочет вспоминать тот факт, что в 1976 году он направил Франции официальную ноту протеста, когда правительство Раймона Барра обязалось построить в Иране (тогда управлявшемся шахом - сторонником Запада) завод по переработке ядерных отходов. С этого времени Россия, мечтавшая после исламской революции 1979 года занять место США и Франции, неизменно откликалась на просьбы Ирана поставить ему технологии, необходимые для развития "мирного" атома. То, что при шахе рассматривалось как распространение атомного оружия, как ни странно, таковым уже не считается сегодня, когда в Иране правят пасдараны (ополченцы из "Корпуса стражей исламской революции". - Прим. ред.).
"Многие вещи в России объясняются продажностью", - говорит московский адвокат, привыкший работать с государственными фирмами, а значит, и с президентской администрацией, единственным реальным центром власти в стране. "Кремль не видит причины, по которой Россия должна была бы отказаться от финансовой манны, которую приносит мирный атомный экспорт.
Более того, Сергей Чемезов, личный друг Путина и глава государственной компании по экспорту вооружений "Рособоронэкспорт", готов продать Ирану полностью укомплектованную систему противовоздушной обороны". Эта система, в основе которой лежат тяжелые ракеты S-300 и радары, малоуязвимые для помех, Россия отказалась поставить Югославии, атакованной НАТО весной 1999 года. Но с тех пор Москва продала их Сирии и ряду стран Персидского залива.
На условиях анонимности один российский дипломат подтвердил, что такой контракт, возможно, когда-нибудь будет подписан - но лишь для того, "чтобы дать иранцам ощущение безопасности, которое заставило бы их отказаться от атомного оружия".
Пересекла ли Россия красную линию в своем ядерном флирте с Ираном? "Нет, - отвечает Анатолий Хлопков, - хотя теперь нужно быть очень осторожными. Нам нужно завершить строительство АЭС в Бушере. Но пока у нас не будет полной ясности по поводу иранской ядерной программы, нам следует воздерживаться от поставок дополнительных гражданских технологий и прекратить подготовку иранских специалистов в России".
Бушер не угрожает распространением атомного оружия, поскольку из реактора данного типа извлечь оружейный плутоний практически невозможно. Опасность заключается не в эксплуатации АЭС как таковой, а в тех возможностях приобретения опыта в ядерной области, которые она открывает перед иранскими специалистами.
