Дальнейшее продолжение поисково-спасательных работ в Кармадонском ущелье опасно для спасателей. Об этом во вторник заявил заместитель министра МЧС России Михаил Фалеев, который сегодня открыл научно-практическую конференцию "Проблемы прогнозирования чрезвычайных ситуаций".
По его словам, МЧС получено экспертное заключение комиссии независимых специалистов, что продолжение работ в Кармадонском ущелье опасно для спасателей. Также комиссия постановила, что ни живых, ни погибших людей в коридорах и карманах обнаружить невозможно.
По словам Фалеева, работы в настоящее время продолжаются, однако в скором времени МЧС Республики Северная Осетия - Алания примет решение об их прекращении.
С начала работ к предполагаемому месту входа в первый тоннель спасатели прошли более 130 метров, произвели около 100 взрывов, израсходовав около 100 тонн взрывчатки. В последние дни взрывные работы прекращены из-за высокой вероятности обвалов ледовой массы.
Спасатели вручную прокладывают вертикальный шурф в том районе, где очевидцы незадолго до схода ледника видели съемочную группу Сергея Бодрова-младшего.
Сейчас пройдено около 25 метров, половина пути до места начала тоннеля. Не исключено также, что спасателям придется корректировать глубину шахты, поскольку ледниковый слой в разных местах ущелья достигает 150 метров.
Накануне спасатели объявили, что нашли в зоне спасательных работ в районе схода ледника в Кармадонском ущелье 11 фрагментов человеческих тел.
"Сейчас все фрагменты направлены на судмедэкспертизу для опознания, но уже можно сказать о том, что это жертвы стихийного бедствия - схода ледника Колка в Кармадонском ущелье", - сообщил представитель МЧС Северной Осетии.
В ущелье пока продолжается прокладка шурфа к входу в южный тоннель. Вместе со спасателями работают специалисты с металлоискателями, которые также ведут поиск входа в тоннель. Поиск пострадавших ведут также кинологи с собаками.
Мать пропавшего из группы Бодрова обвиняет МЧС в бездействии
Родственники людей, пропавших при сходе ледника в Кармадонском ущелье, обвиняют МЧС Республики Северная Осетия - Алания в бездействии. Елена Носик, мать исполнительного директора киногруппы Сергея Бодрова Тимофея Носика, прислала в редакцию "Известий" письмо с прямыми обвинениями в адрес местного МЧС и его главы Бориса Дзгоева.
Елена Носик утверждает, что МЧС всячески тянуло с началом работ по расчистке прохода к тоннелю, в котором могли находиться спавшиеся от ледника люди. Только 27 сентября под нажимом родственников пропавших МЧС Северной Осетии приняло решение начать операцию "Тоннель".
"28 сентября в 8:00 50 кг взрывчатки были погружены на машину МЧС, но увезены куда-то совсем в другое место, - пишет Елена Носик. - Обманутые люди принялись звонить в МЧС Северной Осетии и в МЧС России. Только после этого, в 14 часов, замминистра МЧС Северной Осетии полковник В. И. Костарнов получил указание доставить 150 кг взрывчатки к тоннелю. На месте он оказался к 17:00. Взрыв произошел, но день был практически потерян".
По словам Елены Носик, данные о том, какие предприятия располагают взрывчаткой, выясняли частные лица. Они же договаривались о поставках, а потом приезжали в МЧС с этой информацией и настаивали, чтобы министр Дзгоев связался с предприятием, заключил договор, вывез взрывчатку. Тем не менее нередко взрывчатку везли не в горы, а сначала на склад МЧС, и там она застревала.
В спасательных работах над тоннелями со стороны МЧС принимают участие ежедневно около 10 человек. Еще более 50 военнослужащих осуществляют транспортировку взрывчатых веществ к месту взрыва. На вспомогательных работах заняты около 150 добровольцев. "Напрашивается вопрос: так чьими же силами ведутся работы?" - говорит Елена Носик.
Она утверждает, что помощь МЧС участникам операции была крайне незначительной: "три палатки (одна из них сплошь дырявая - видимо, долго гнила на складе), три печки, 70 кг мяса, 37 упаковок сухого солдатского пайка, по мешку макарон и крупы, 50 буханок хлеба (это данные на 15 октября)".
В письме приводится пример циничного отношения к пострадавшим со стороны чиновников МЧС. "Вот один: на глазах человека ледяная глыба накрыла машину, где находилась его семья. Он десять дней просил специалистов МЧС откопать ее. Не дождавшись, нанял бульдозериста", - пишет Елена Носик.
"Это отношение к людям, равнодушное, даже циничное, диктует и поведение чиновников ведомства, которое возглавляет генерал Дзгоев, - отмечает мать Тимофея Носика. - Они преступным образом затянули спасательные работы на тоннеле, а теперь спокойно заявляют о том, что все сроки прошли и живых там уже нет. Все больше и больше свидетелей этих событий расценивают их действия как саботаж. Они не хотят найти там живых. Но тоннель должен быть вскрыт. И если нам не помогают, то мы это сделаем. И увидим, кто был прав".
Министр МЧС Северной Осетии Борис Дзгоев в интервью "Известиям" так прокомментировал письмо Елены Носик: "Мне странно слышать это. Только сегодня я был на леднике, виделся и с Еленой Носик. Поговорили нормально, никаких претензий она мне не высказывала. И вдруг такое... Мне кажется, что она не совсем адекватна, ее "замкнуло". Но я не в обиде на Елену, ведь погиб ее сын..."
Борис Дзгоев подчеркивает, что в тоннеле не могут находиться живые люди, тем не менее комиссия по чрезвычайным ситуациям приняла решение о проведении взрывных работ. "После серии взрывов все убедились, что это бесперспективный путь. Поэтому взрывы были прекращены, и мы перешли к шахтному методу, делаем шурф. Продолжаем работать и дойдем до дна", - говорит он.
Дзгоев подчеркивает, что в взрывных работах были использованы не 50 кг, а 90 тонн взрывчатых веществ.
"Нужно было спускать два озера, сделать еще много чего, я ведь не должен перед ней отчитываться, - говорит глава МЧС Северной Осетии. - Взрывчатка не моя, взрывчатка армейская. Я никуда не могу ее увезти, за ней следят военные, ФСБ, прокуратура. И потом, тротил не макароны, чтобы частные люди могли договариваться о его покупке".
Он отмечает, что в работах над тоннелем действительно принимают участие 10 спасателей-профессионалов, однако больше и не нужно. "Спасатели - не взрывники и не шахтеры, у них совсем другие задачи, - говорит Дзгоев. - А добровольцы - это просто родственники пропавших. Они на самом деле помогают, занимаются черновой работой".
Глава МЧС Северной Осетии опровергает слова Елены Носик о том, что одному из родственников погибших пришлось нанимать бульдозер для того, чтобы откопать машину с погибшими членами его семьи. "Действительно, на пятый-шестой день мы откопали машину "Жигули". Но никто никого не нанимал: была команда копать в этом месте. Раны, нанесенные людям в автомобиле лавиной, были несовместимы с жизнью, мы не могли их спасти", - говорит Дзгоев.
"Елена Носик говорит, что ее сын в тоннеле. Но почему я должен был сразу кинуться спасать ее сына, а не искать тех, кого еще мог спасти в первые дни? √ заявляет руководитель МЧС Северной Осетии. - Мы продолжаем копать шурф. Маркшейдеры говорят, что осталось метров 40-45. Сейчас у нас работает комиссия МЧС России под руководством замминистра генерала Короткина, она и будет принимать решение о дальнейших действиях".
