Впервые в петербургской судебной практике Главное управление внутренних дел должно будет не только опровергнуть сведения, порочащие оппозиционных активистов, но и выплатить им деньги в качестве компенсации морального вреда, пишет "Новая газета".
Прецедент создан решением Санкт-Петербургского городского суда от 22 марта, принятым по иску Екатерины Алимовой – студентки Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена и члена Регионального совета питерского "Яблока".
10 декабря 2008 года Алимова вместе с другими яблочниками была задержана у Мариинского дворца за участие в несогласованном пикете против изменения Конституции (с увеличением срока президентских полномочий с четырех до шести лет). По традиции, оппозиционеров задержали, даже не дав им развернуть растяжку "Руки прочь от Конституции", и отправили в отделение. В согласовании пикета им отказали из-за "массового посещения жителями города и туристическими группами объектов культурно-исторического наследия, расположенных на территории Исаакиевской площади" (при том, что пикет заявлялся на 9 часов утра прямо перед входом в Мариинский дворец, где заседают городские депутаты), сообщила радиостанция "Свобода".
- Московское ГУВД извинялось за милиционеров, которые советовали вузам выгнать "несогласных" студентов
В феврале 2009 года мировой суд прекратил дело в связи с отсутствием состава административного правонарушения, но уже на следующий день после задержания начальник ГУВД Санкт-Петербурга и области Владислав Пиотровский направил письмо ректору РГПУ, в котором заявил, что Алимова была задержана за нарушение закона, и предложил провести с ней беседу о недопустимости подобных действий. Также Пиотровский предложил ректору "провести на данном примере разъяснительные беседы со студентами руководимого Вами вуза о выполнении требований Федеральных Законов РФ и возможном наступлении административной и уголовной ответственности за нарушение законодательства".
После этого Алимову вызвали в деканат, и к ней обратилась декан факультета иностранных языков Галина Елизарова со своим заместителем. Радиостанция "Свобода" приводит выдержку из стенограмм записанной на диктофон беседы.
Алимова Екатерина Леонидовна… Знаете, почему мы вас сюда позвали?
– Не совсем, но догадываюсь.
– Вы когда-нибудь задумывались о том, как вы знаете законы? Вот вы лично Конституцию читали?
– Читала. И не раз.
– А нормативные подзаконные акты о правах и обязанностях?
– Читала.
– Почему вы считаете, что вот эти нормативные подзаконные акты можно нарушать?
– Я объясню. Во-первых, акцию не санкционировали незаконно. Потому что такие мероприятия носят уведомительный характер. И отказать нам в проведении акции не имеют права без видимой причины. Причины видимой не было. Мы будем подавать иск и абсолютно не факт, что мы не выиграем этот суд. Когда будет результат, тогда можно будет говорить уже с уверенностью. Что же касается второй статьи, по которой меня обвиняют (неповиновение сотрудникам милиции), этого просто не было. Потому что меня взяли под руки, отвели в машину, там неповиновения и близко не было. И опять же, будет суд по обеим статьям – тогда посмотрим.
– Ну вот когда будет суд, тогда мы сможем говорить о том, что вы в каких-то аспектах правы. А пока суд не решил, то в соответствии с нормативными документами, с которыми нас руководство сочло необходимым ознакомить, вы нарушили вот эти нормативные обязательства. Вы понимаете, почему нас это особенно волнует? Вот только что вы ждали, пока я смогу с вами поговорить, потому что я здесь принимала очень интересного человека, это сотрудник аппарата одного из членов палаты представителей Конгресса в Вашингтоне. И вот он назвал нас всех, которые здесь работают, здесь учатся, замечательным совершенно словом – opinion-maker. Мы, имея доступ к такому большому количеству людей, мы, имея доступ к вам, студентам, у нас на факультете тысяча человек, а вы потом, имея доступ к ученикам, вы есть эти самые opinion-makers, те люди, которые создают мнение, в том числе и общественное мнение. И нельзя выдавать своё мнение за общественное…
– Но я же не выдавала своё мнение за мнение какого-то большого количества людей.
– Но мы вас здесь учим для того, чтобы вы потом пошли к школьникам. Где гарантия…
– Нет, я не буду учителем работать, я переводчиком буду, поэтому не беспокойтесь. Я буду переводить то, что мне скажут. Если скажут переводить "Путин – хороший", я так и буду переводить.
– Мы не об этом говорим, мы говорим о том, что мы и работаем, и обучаемся в очень специфическом учреждении. Вот это ваше выражение личной позиции при том, что вы принадлежите государственному учреждению, которое вообще-то заинтересовано в том, чтоб его участники были носителями государственной точки зрения, оно входит в противоречие... Вы учитесь в государственном учреждении. Вне зависимости от того, что лично я по этому поводу думаю. И вы являетесь субъектом этой же самой политики. Поэтому в данном случае мы боимся за то, что мы можем пострадать, и за то, что вы можете пострадать.
– Как я могу пострадать, просто интересно?
– Не знаю, как вы можете пострадать.
– Нет, я имею в виду – от университета.
– От университета вы никак не пострадаете, абсолютно. Но мы, вы понимаете, государственное учреждение. Мы работаем на государство... Право учиться здесь, оно накладывает и определенные обязанности. Если вам не нравится государство и не нравится наше учреждение, можно выбрать другое, тем более что вы учитесь всё равно за деньги. Можно где-то ещё. А если вам нравится качество нашего образования…
– Да.
– Нравится качество нашего образования? Тогда, будьте добры, отплатите нам за качество нашего образования тем, чтобы, пока вы у нас учитесь, не было вот этой демонстрации противоречия между получаемым вами государственным образованием и вашим отношением к государству. Сделайте нам одолжение! Мы просим. Вы от факультета никак не пострадаете. Мы можем пострадать. Поэтому мы вас просим, воздержитесь от вот этих публичных акций в течение двух лет. Ну, двух с половиной. Воздержитесь, мы вас об этом просим. Вы от нас никак не пострадаете. Вы это знаете, поэтому вы и учитесь в этом учреждении, что вам нравится это учреждение. Мы не без недостатков, это вне всякого сомнения. Но мы даем хорошее образование, мы хорошо относимся к студентам, мы всячески стремимся к развитию их личности. Если вам это всё нравится, сделайте доброе дело, ради бога, избавьте нас от этого...
Студентка действительно подала в суд на ГУВД, полагая, что такими письмами и требованиями "на ее примере" проводить беседы со всеми студентами вуза, где она учится, ГУВД создает ей образ нарушительницы закона, и наносит ущерб ее чести и достоинству.
Александр Кобринский от имени Екатерины Алимовой обратился в Смольнинский суд с иском о защите чести и достоинства к ГУВД, сообщает санкт-петербургское региональное отделение "Яблока". 15 декабря 2009 года Смольнинский суд (судья Грибиненко) в иске отказал, посчитав, что в информации о задержании Екатерины нет ничего ложного. Однако 22 марта 2010 года Санкт-Петербургский городской суд отменил решение Смольнинского суда и вынес новое решение, которым иск Екатерины Алимовой удовлетворил, обязал ГУВД побратиться с письмом к ректору РГПУ имени А.И. Герцена, опровергнуть порочащие ее сведения, а также взыскал в ее пользу с казны Российской Федерации 5000 рублей в качестве компенсации морального вреда. Решение вступило в законную силу.
Эти деньги Алимова она намерена передать в детский приют. От участия в оппозиционных акциях Алимова отказываться не собирается.
К настоящему времени текст решения суда пока не выдан яблочникам, сообщает Фонтанка.Ru, они планируют его получить в течение 2-3 недель.
