В России прокуратура всеми силами пытается избежать рассмотрения дела коллегией присяжных, пишет в понедельник газета "Версия".
Суды присяжных действуют на обвинение как красная тряпка на быка. Ведь присяжные в 100 раз чаще, нежели профессиональные судьи, выносят оправдательные приговоры, продолжает издание.
Газета решила разобраться, почему же деятельность следственных органов не пользуется доверием присяжных.
Для примера следует рассмотреть статистику по Москве. 7 февраля председатель Московского городского суда Ольга Егорова выступила с докладом о деятельности столичных судов: за 2005 год общее число оправдательных приговоров составило 0,35%. При этом суды присяжных миловали подсудимых в 25 случаях из 96, вынеся 26% оправдательных вердиктов.
Общероссийская статистика примерно совпадает с московской. По словам председателя Верховного суда РФ Лебедева, в 2005 году было рассмотрено 600 дел и в 198 из них помиловали обвиняемых. Получается 33%.
Болезненнее всего прокуратура переносит, когда присяжные встают на сторону террористов. Вот лишь краткий перечень дел по терроризму, "разваленных" присяжными за последнее время:
24 января в Верховном суде Дагестана народные заседатели встали на сторону Магомеда Салихова, обвиняемого в организации взрыва дома в Буйнакске 4 сентября 1999 года.
19 декабря 2005 года оглашён оправдательный вердикт по делу о нападении на Госнарконтроль в Нальчике в декабре 2004 года. Бывшие сотрудники ГНК Этгулов и Мирзоев, обвинявшиеся в пособничестве боевикам, были признаны невиновными и отпущены на волю.
1 июля 2005 года присяжные приняли сторону обвиняемых в совершении теракта в Каспийске (Дагестан) 9 мая 2002 года. Вина Мурада Абдуразакова, который, по версии следствия, изготовил бомбу, и Абдулхалима Абдулкаримова признана недоказанной.
Существует полуофициальное объяснение такому положению дел, обычно озвучиваемое самими сотрудниками прокуратуры. Уровень подготовки следователей и дознавателей чрезвычайно низок. Квалифицированные кадры предпочитают покидать госслужбу и перебираться в частный юридический сектор. Те же, кто остался, просто не способны грамотно собрать улики и изобличить преступника, поэтому достоверную оперативную информацию для суда часто подкрепляют единственно доступным им способом - чистосердечным признанием обвиняемого. Поскольку оно "выбивается" зачастую с помощью противозаконных методов, то опытный адвокат всегда может убедить присяжных, что дело сфальсифицировано, в отличие от профессионального судьи.
Альтернативная точка зрения такова: в целом ряде случаев те, кто оказался на скамье подсудимых, не имеют никакого отношения к преступлениям, им инкриминируемым, или же роль их в этих преступлениях намеренно завышена. Следствие прекрасно знает об этом, но поскольку искать подлинных виновников хлопотно, то берут первых попавшихся и с помощью пыток заставляют признаваться во всех смертных грехах.
Профессиональные судьи являются частью большой корпорации, объединившей всех госчиновников, работающих в юридической сфере. То есть они заведомо на стороне прокуратуры, именно поэтому оправдательный приговор у профессионалов такая редкость.
Присяжные, напротив, полностью независимы, они прокуроров видят в первый и последний раз и не готовы ради высших государственных интересов лишать свободы невиновного человека.
Бороться с неудобными вердиктами присяжных прокуроры давно научились. Вышестоящие судебные инстанции отменяют почти половину оправдательных вердиктов. Главное основание для этого - прокурорские претензии к составу присяжных.
Адвокат из Центра содействия международной защите Карина Москаленко рассказала газете "Версия", что, по её мнению, суд намеренно закладывает в состав коллегии присяжных мину замедленного действия. Прокуроры знают обо всех прегрешениях присяжных, так как имеют доступ к их личным делам, а вот адвокаты такого доступа не имеют и соответственно не имеют возможности отвести "опасную фигуру". Прокуратура же действует по простому принципу: устроит приговор - об изъянах состава коллегии никто не узнает. Не устроит приговор - будет отличный повод вердикт опротестовать.
Впрочем, у противников судов присяжных есть серьёзный аргумент: иногда они и в самом деле отпускают на свободу тех, кого не следует.
Самый громкий пример - дело ингуша Майрбека Шайбекханова. Он был среди боевиков, захвативших школу в Беслане 1 сентября 2004 года. В 2003 году он был схвачен по обвинению в нападении в составе отряда Шамиля Басаева на Гудермес. Однако суд присяжных счёл его вину недоказанной, и в 2004 году Шайбекханов был оправдан.
В феврале в Ингушетии был оправдан судом присяжных кистинец Мурад Маргошвили. По данным МВД, в разное время Муслим организовал три диверсионные группы: "Талибан", "Халифат" и "Ведено" общей численностью 120 штыков. Маргошвили обвиняли в расстреле автоколонны между ингушскими сёлами Алхасты и Галашки в мае прошлого года. Месяцем позже он организовал нападение террористки-смертницы на автобус с военнослужащими аэродрома Моздока. Погибли 19 человек. Однако в суд ушло более "лёгкое" обвинение: хранение оружия. В схронах Маргошвили нашли целый арсенал оружия — от компонентов взрывных устройств до противотанковых установок "Фагот" и автоматических гранатомётов АГС-17 "Пламя". Однако на присяжных находки оперативников не произвели ни малейшего впечатления, и они посчитали, что нельзя сажать человека за хранение боеприпасов. Ведь на Кавказе к хранению оружия причастен практически каждый.
