В 2005-2006 годах Россия и ориентированные на нее республики на постсоветском пространстве столкнулись с новым вызовом - почти синхронным нарушением сложившегося статус-кво в зонах замороженных конфликтов (Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье, Нагорный Карабах). При этом Западу безразлично, на каких условиях будет урегулирован тот или иной конфликт: главное, чтобы этот процесс привел не к усилению, а к ослаблению позиций России, а еще лучше - к полному вытеснению Москвы из регионов.
"Ведомости" напоминают о событиях, которые произошли в марте 2006 года. Южная Осетия, являющаяся формально частью Грузии, обратилась с просьбой о вхождении в состав России. Украина начала таможенную блокаду Приднестровья, являющегося формально частью Молдавии, а Центризбирком Украины запретил проведение референдума о статусе русского языка в Крыму, назначенного там на 26 марта. Россия без достаточных оснований признала итоги выборов президента Белоруссии.
Все эти события лишь частные случаи проблемы, которая, возможно, станет самой острой и самой сложной из проблем, ожидающих нашу страну в ближайшем будущем: каков "правильный" размер России, какие части соседних стран являются ее "естественными" частями, какие части нашей страны могли бы стать отдельными странами или частью соседних стран?
"Независимая газета" также подмечает любопытные совпадения: в 2006 году будет определен статус Косово, в этом же году предполагается разрешить нагорнокарабахский конфликт, в конце этого же года пройдут президентские выборы в Приднестровье, а новый 2007 год министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили собрался отметить в Цхинвали. Очевидно, 2006 год предполагается сделать годом "окончательного урегулирования" проблем сепаратистских регионов.
Опасения Вашингтона и Брюсселя связаны с явным изменением подходов российской политической элиты к непризнанным государствам. Обсуждается уже не урегулирование этих конфликтов, а перспективы признания территориальных образований. Поэтому, пока политическое решение о таком признании в Кремле не принято, США и Европа усиливают давление на Москву, используя любые поводы. Обвиняя Кремль в "притеснении НПО" или муссируя тему разгула скинхедов, в европейских столицах будут тем самым наказывать Россию за ее "неконструктивную" политику. Вопрос в том, устоит ли Россия на своих позициях, сможет ли отстоять свои национальные интересы, не принося их в жертву евроатлантическим планам.
Несмотря на неоднократные заявления о нецелесообразности "универсального подхода" к конфликтам, дамокловым мечом для Брюсселя и Вашингтона стала необходимость определения статуса Косово. В евроатлантических столицах понимают: Косово неизбежно станет прецедентом для Москвы.
Южная Осетия
За истекшее десятилетие в России привыкли к тому, что непризнанные Приднестровье, Нагорный Карабах, Южная Осетия и Абхазия существуют и даже развивают свою экономику, а их бывшие метрополии, несмотря на воинственную риторику, практически смирились с самостоятельным существованием мятежных образований. В 2004 году ситуация стала меняться.
Первой ласточкой оказалась Южная Осетия, где пришедший к власти в Грузии экспансивный Саакашвили попытался летом 2004 года силой свергнуть де-факто не подчиняющийся Тбилиси режим Эдуарда Кокойты. Но после поражения близ Цхинвали грузинские формирования были отведены. Важную роль в прекращении вооруженного конфликта сыграли США, дав понять Тбилиси, что дальнейшее обострение конфликта преждевременно.
Однако эти события имели долговременные последствия. Во-первых, они резко и надолго ухудшили российско-грузинские отношения, которые именно тогда прошли точку возврата. Во-вторых, выявилась неустойчивость "замороженного" состояния конфликтов и практически "разморозился" один из них.
Как отмечает "Независимая газета", показательно, что "размороженным" оказался конфликт, потенциально наиболее готовый к урегулированию, наименее отягощенный межнациональной рознью, считавшийся до 2004 года образцом сотрудничества бывших противников и лучшим примером успешной миротворческой операции. Очевидно, что сейчас Южная Осетия гораздо дальше от урегулирования, чем в начале 2000 года.
Приднестровье
Следующей "размороженной" проблемой стало Приднестровье. В качестве меры по реализации совместного заявления от 30 декабря 2005 года премьер-министров Молдавии и Украины с 3 марта этого года началась фактическая блокада Приднестровья. Инициатором блокады стал не Кишинев, до сих пор относившийся к торговым связям Приднестровья довольно спокойно, а Киев, получивший в этом быструю и абсолютную поддержку со стороны США, ЕС, ОБСЕ и Еврокомиссии. Блокада, безусловно, чревата полным крахом экономики непризнанной республики, живущей за счет экспорта. Таким образом, ставка делается на удушение Тирасполя, а также на раскол среди приднестровской элиты.
В конце этого года предстоят выборы президента Приднестровья, и, как надеются инициаторы блокады, усилившаяся в последние месяцы и занявшая ведущие позиции в парламенте бизнес-элита республики захочет избрать более покладистого лидера, готового на "сдачу" региона в обмен на экономические преференции. Усмирение Приднестровья облегчается и ограниченностью возможностей России, не имеющей с непризнанной республикой общей границы и не способной оказать ей какую-либо действенную поддержку.
Учитывая, что блокада может привести к жесткому конфликту между Тирасполем и Кишиневом, а Приднестровье буквально нафаршировано оружием, можно сделать вывод: урегулирование приднестровского конфликта Европу и США вообще не волнует. В свое время их не устроил "план Козака", основанный на лидирующей роли России и долгосрочном сохранении ее присутствия. Очевидно, что Западу безразлично, на каких условиях будет урегулирован не только этот, но и все другие конфликты на постсоветском пространстве: главное, чтобы этот процесс привел не к усилению, а к ослаблению позиций России, а еще лучше - к полному вытеснению Москвы из регионов.
Нагорный Карабах
Возможности и влияние России ограничены и в Нагорном Карабахе. Москва, стараясь сохранить хорошие отношения как с Баку, так и с Ереваном, в известной степени самоустранилась от посредничества в разрешении этого конфликта, заведомо согласившись на любой сценарий, который устроил бы обе противостоящие стороны.
Тактика и стратегия Брюсселя и Вашингтона по отношению к нагорнокарабахскому конфликту имеют свою специфику. В данном случае было бы нереалистично делать ставку на раскол республиканской элиты, а Ереван никогда не пойдет на блокаду Нагорного Карабаха. Поэтому главное здесь – добиться готовности Баку и Еревана пойти на взаимные компромиссы или найти комплексное решение. Именно в этом контексте необходимо рассматривать возобновившееся обсуждение некоего "плана Маршалла" для Кавказа.
В качестве еще одной приманки для Еревана выступает разблокирование границ и коммуникаций. Как известно, армянско-турецкая граница закрыта, а границы Армении и Азербайджана являются своеобразной линией фронта. Граница Армении с Ираном в случае его превращения в международного изгоя также может быть закрыта. Остается армянско-грузинская граница, которая в последние месяцы также превратилась в заложника неуклонно обостряющейся ситуации в Джавахетии.
Обострение в этом населенном в основном армянами регионе Грузии связано с действиями Тбилиси, направленными на ускорение грузинификации Джавахка. Армянское население вытесняется из относительно денежных сфер, связанных с таможней, силовыми структурами и торговлей. Возможно, межнациональное столкновение в регионе входит в планы Тбилиси, как возможность разгромить армянское национальное движение Джавахка. Но любое обострение в Джавахетии ухудшит армяно-грузинские отношения, что поставит под удар нормальное функционирование маршрутов, связывающих Армению с Россией и Европой и проходящих через территорию Грузии. В этих условиях улучшение армяно-турецких отношений и разблокирование границы становятся императивом. А для этого необходимы подвижки в карабахском урегулировании и компромиссы со стороны Еревана.
Кроме того, в Брюсселе и Вашингтоне могут вспомнить об ущербных выборах, проводимых в Армении и Азербайджане, усомниться в легитимности правящих режимов, приступить к разжиганию в этих странах пожаров цветных революций. По признанию посла США в Азербайджане Рино Харниша, Вашингтон активизировал свое участие в нагорнокарабахском урегулировании в последние два года. Но особую активность США стали проявлять в последние несколько месяцев.
10-11 февраля прошла безрезультатная встреча президентов Армении и Азербайджана в Рамбуйе. В начале марта Баку, Тбилиси, Ереван и Анкару посетили замгоссекретаря США по вопросам Евразии Дэниел Фрид и сопредседатель Минской группы ОБСЕ по урегулированию нагорнокарабахского конфликта Стивен Манн. 7-8 марта в Вашингтоне состоялась встреча сопредседателей Минской группы. При этом, не утруждая себя аргументацией, международные посредники уверяют в возможности достижения армяно-азербайджанского компромисса уже в этом году.
Несовершенство границ не обязательно ведет к их пересмотру. И в Западной Европе, и в Латинской Америке многие границы могли бы быть проведены по-другому и, тем не менее, не пересматриваются уже полвека. У границ между Россией и Южной Осетией, Абхазией, Приднестровьем, Восточной Украиной ничуть не меньше легитимности и ничуть не больше естественности, чем у границ между Западной и Восточной Германией после Второй мировой. Желание немцев жить одной страной не ослабло за 40 лет, и ожидать, что сходные чувства остынут на территории бывшего СССР, было бы наивно.
Принцип, предполагающий право наций на самоопределение, мало помог в Косове, и нет особой надежды, что поможет в Абхазии и Южной Осетии. России, стремительно пересматривающей свое место в мире, нужно не рассуждать в духе "как американцы решат в Косове, так и мы сделаем в Абхазии", а думать о том, как может быть организован конституционный и политический процесс приема и отказа в приеме новых частей.
