Третий апелляционный суд общей юрисдикции в Сочи оставил под домашним арестом активистку "Открытой России" Анастасию Шевченко, обвиняемую по делу о "нежелательной организации", но смягчил его условия. Шевченко разрешили телефонные звонки и прогулки, а также общение со всеми, кроме свидетелей по делу, рассказал адвокат "Правозащиты Открытки" Сергей Бадамшин.
Заседание по апелляции защиты о продлении ареста Шевченко должно было состояться еще 6 января, но в суде потеряли жалобу Бадамшина. Спустя почти три недели ее все-таки нашли и рассмотрели, сообщает "МБХ медиа".
Анастасия Шевченко уже около года находится под домашним арестом. Она стала первой в РФ обвиняемой по статье 284.1 УК РФ "Осуществление деятельности организации, признанной на территории России нежелательной". По условиям домашнего ареста активистке разрешалось выходить из дома только для поездок в суд и к следователю.
В связи с этими ограничениями Шевченко не позволили посещать 17-летнюю дочь-инвалида, которая содержалась в интернате для детей с особенностями развития. 31 января 2019 года девушка умерла в реанимации, куда поступила с обструктивным бронхитом в критическом состоянии. Шевченко успела увидеться с ней, получив разрешение от следователя за несколько часов до смерти дочери.
В апреле следователь отказал арестованной активистке в посещении зубного врача, посоветовав вызвать скорую помощь. Однако в скорой сказали, что стоматологическую помощь не оказывают и до стоматологической поликлиники не повезут. В результате Шевченко попыталась самостоятельно вырвать больной зуб. После огласки и общественной поддержки следователь все же разрешил Шевченко пойти к врачу.
В середине января стало известно, что еще до ареста активистки сотрудники Центра "Э" не менее четырех месяцев ее снимали на скрытую камеру, установленную в спальне съемной квартиры. Начав знакомиться с фото- и видеоматериалами в рамках дела, Шевченко увидела свои изображения в нижнем белье.
"Имеются основания предполагать, что в месте фактического проживания Шевченко можно хранить предметы, документы, запрещенные в гражданском обороте, а также печатные издания, электронные носители информации, мобильные телефоны, устройства, содержащие материалы экстремистского характера", - говорилось в ходатайстве начальника ГУ МВД России по Ростовской области Олега Агаркова, которое цитировала "Новая газета".
Правоохранители также подозревали, что Шевченко использует квартиру для собраний "неустановленных лиц, разделяющих экстремистскую идеологию, а также для обсуждения с ними возможной преступной деятельности, в том числе планирования подготовки преступлений экстремистского характера".
Из документа следует, что, помимо сотрудничества с "нежелательной организацией", Шевченко подозревали в организации массовых беспорядков (ст. 212 УК РФ), экстремизме (с. 282 УК РФ), подготовке к применению насилия в отношении представителей органов власти (ст. 318 УК РФ) и оскорблении представителей власти (ст. 319 УК РФ).
По словам друзей Шевченко, квартирная хозяйка знала об установке скрытого видеонаблюдения, но даже не намекнула об этом арендаторам. Судя по ракурсу, скрытая камера была установлена в сплит-системе, рассказала дочь активистки. Но ничего противозаконного камера не запечатлела: на пленке только "разговоры о всероссийском движении".
"Судя по локации (над кроватью), камеру ставили с целью записать, а потом и насмотреться каких-то пикантных сцен. Материалы, собранные при помощи этой камеры, бесполезны как с точки зрения сбора доказательств по делу, так и с точки зрения сбора компромата", - сказал координатор "Правозащиты "Открытки" Алексей Прянишников.
