Преподаватель Военно-космической академии (ВКА) имени Можайского в Санкт-Петербурге, бывший сапер Рифат Закиров стал первым обвиняемым по делу об апрельском взрыве в этом заведении, "Коммерсант" со ссылкой на близкий к следствию источник.
2 апреля днем Закиров вместе с коллегами зашел в кадровую службу академии, расположенную на втором этаже возле лестницы. Именно полковник - бывший участник боевых действий, обладатель ордена Мужества, медали "За отвагу" и почетного знака "За разминирование" первым заметил некий подозрительный пакет, заглянул в него, обнаружил внутри мобильник с проводами и поднял тревогу. Он организовал эвакуацию курсантов и преподавателей из опасной зоны, а сам, облачившись в бронежилет и каску, отправился на разминирование.
Сапер успел занести пакет под лестничный пролет и накрыть его вторым бронежилетом, но в этот момент произошел взрыв. Его мощность оказалась невелика, а заряд не был снабжен поражающими элементами, поэтому никто, кроме Закирова, серьезных травм не получил.
По одной из версий, Закиров изготовил и принес в академию бомбу, чтобы ее героически обезвредить и таким способом решить давно наболевший жилищный вопрос. По данным источника "Коммерсанта", военные следователи заподозрили начальника инженерной службы ВКА Закирова в первые же часы после взрыва 2 апреля. Однако допросить его долго не удавалось, так как полковник получил тяжелую контузию и попал в госпиталь, где больше месяца лечился от головных болей, приступов головокружения и восстанавливал слух.
После допроса главное военное следственное управление (ГВСУ) Следственного комитета России (СКР) отменило принятую изначально квалификацию преступления по ст. 30 и ч. 2 ст. 105 УК РФ (попытка массового убийства). Полковнику, видимо, удалось убедить следователей в том, что он не собирался взрывать академию, а пострадал в результате собственной оплошности, пишет газета.
При этом другую версию ГВСУ оставило в силе. Согласно ей, Закиров сумел выплавить и припрятать некоторое количество тротила из обезвреженных им же самодельных фугасов, после чего собрал из компонентов управляемую бомбу. В итоге ему предъявлено обвинение в хищении взрывчатки с использованием служебного положения, а также ее незаконной перевозке и хранении (ч. 3 ст. 226 и ч. 1 ст. 221.1 УК РФ).
О том, что Закирова могут сделать обвиняемым по делу о взрыве, через несколько дней после ЧП писала его супруга. По ее словам, раненого офицера допрашивали "глубокой ночью, с жестким прессингом", пытаясь добиться признания виновности. Еще тогда она сообщала о версии следователей насчет квартирного вопроса, назвав попытку обвинить ее мужа "чудовищной ошибкой".
Закиров пытался добиться улучшения жилищных условий в суде, эту историю освещали СМИ. Свою первую служебную квартиру в пригороде Сертолово Ленинградской области офицер получил в 2004 году и сразу приватизировал ее на паях с двумя сыновьями (всего у Закирова четверо детей). Это соответствовало принятой тогда социальной норме метража, но через десять лет численный состав "двушки" увеличился втрое: к его собственной семье добавилась семья племянницы.
В 2016 году полковнику Закирову, вновь вставшему на очередь, предоставили вторую служебную квартиру, на этот раз в Санкт-Петербурге, однако приватизировать ее не разрешили, поскольку офицер не вернул ведомству жилье в Сертолово. Несколько лет полковник отстаивал свое право на повторную приватизацию в судах различных уровней, однако не добился этого.
