В среду Милан Мартич - бывший лидер Сербской Краины (самопровозглашенной республики на территории Хорватии) - сдался Международному трибуналу по бывшей Югославии. Предстоящий процесс над ним представляет для России особый интерес.
Как пишет газета "Известия", именно Мартичу были непосредственно подчинены люди, убившие 1 сентября 1991 года двух журналистов телекомпании "Останкино" - корреспондента в Белграде Виктора Ногина и оператора Геннадия Куренного.
Тела журналистов так и не нашли. Официально они до сих пор числятся пропавшими без вести. "Известия", между тем, были первой российской газетой, назвавшей имя убийцы Ногина и Куренного и рассказавшей о результатах расследования, которое проводил в Сербии и Хорватии тележурналист Владимир Мукусев - близкий друг Виктора Ногина.
Картина трагедии была восстановлена со слов очевидцев. В сентябре 1991 года гражданская война в бывшей Югославии только начиналась. Хорватия провозгласила независимость, Белград ее не признал. Югославская армия развернула боевые действия против хорватов, захватив более четверти территории республики, где и была позже провозглашена Сербская Краина.
Но тогда, в сентябре, граница Краины еще не была определена. Линия фронта все время менялась. В тот день, когда Ногин и Куренной снимали свой последний репортаж, фронт проходил у села Костайница. Журналисты выехали из Белграда на редакционном синем автомобиле Opel рано утром. К 10 часам добрались до линии фронта. Вначале снимали хорватских солдат на передовой, затем направились к сербским позициям, но так до них и не добрались.
На выезде из Костайницы журналистов ждала засада. Opel прошила очередь. Пули прошли низко - на уровне ног журналистов. Когда машина остановилась и к ней подбежали выскочившие из засады люди, Ногин и Куренной были ранены, но еще живы.
Ногин протянул командиру сербского отряда паспорт и аккредитацию. Изучив их, командир приказал своим солдатам: "Это хорватские шпионы - огонь". "Не стреляйте, мы ваши братья", - успел крикнуть Виктор. Это были его последние слова. Командир лично добил раненых выстрелами из пистолета в голову.
Звали этого человека Ранко Бороевич. Он командовал специальным оперативным отрядом министерства внутренних дел Краины. Именно люди из этого подразделения сидели в засаде у села Костайница. Подчинялся отряд лично главе МВД, которым в сентябре 1991 года был как раз Милан Мартич.
О том, что Милан Мартич вскоре предстанет перед Гаагским трибуналом, в семьях Геннадия Куренного и Виктора Ногина узнали только после звонка корреспондента "Известий".
Как рассказал сын Геннадия Куренного Ваня, они узнавали подробности происшедшего только из газет.
"Да, был найден брелок отца, сгоревшая машина, говорили, что сербы расстреляли их по ошибке. Но все было замято из-за возможного политического резонанса. Даже свидетеля не удалось найти. То есть его нашли, а когда независимая поисковая группа договорилась с ним о встрече, его убили", - сказал Ваня Куренной.
Власти тоже избегали общения с семьями погибших журналистов. Четыре года назад бабушка Вани, мать погибшего Геннадия Куренного, в отчаянии написала Евгению Примакову письмо с просьбой рассказать, что все же произошло в той страшной командировке в сентябре 1991 года. Примаков ответил уклончиво - "по моим данным, их нет в живых. Но большей информацией я не располагаю".
"После этого мы окончательно поняли, что надеяться не на что - они умерли, - говорит Ваня. - А обо всем остальном вы лучше с мамой поговорите, все-таки она больше знает. Она сейчас на даче".
Галина Куренная, с которой корреспондент "Известий" связался по телефону, сразу даже не поняла, что произошло.
"Милорадович? Маркович? Нет, Мартич. Действительно, Милан Мартич как-то участвовал во всем этом, Мукусев тогда это выяснил. А что, он добровольно едет в Гаагу? Мне никто не звонил, я только от вас об этом узнала. На высоком уровне этим делом ведь никто сейчас не занимается", - сказала Галина Куренная.
В последнее время с семьями погибших журналистов из прокуратуры никто не связывался. Зато Галина тратит массу времени в судах, пытаясь добиться главного - чтобы Куренного и Ногина признали не просто умершими, а погибшими при исполнении служебного долга. Хотя никакой материальной компенсации семьи погибших журналистов все равно не получат.
"Если их признают погибшими, то это ничего не даст в материальном плане. Хотя бы потому, что телекомпании "Останкино", которая могла бы выплатить какую-то компенсацию, уже нет, а ОРТ не является ее правопреемником. Просто это нужно для меня, для детей, для внуков. Удастся или нет - не знаю... Сейчас другие времена, другие проблемы, другие герои... А про этих уже забыли. Но это очень несправедливо, хотя бы потому что они были первыми", - сказала Галина Куренная.
Пока родственники погибших журналистов мыкаются по инстанциям, в Гааге будут судить человека, который лучше, чем кто бы то ни было, осведомлен о деятельности зловещего спецотряда и его командира. Кто, как не Мартич, может ответить на два главных вопроса. Во-первых, за что убили журналистов? - до сих пор это остается тайной. И во-вторых, что стало с Ранко Бороевичем, жив ли он, и если да, как его найти? До сих пор все попытки выйти на след командира спецотряда заканчивались безуспешно.
Но сейчас появился поистине уникальный шанс. Россия, нещадно критиковавшая Гаагский трибунал, обвинявшая его в политической ангажированности и в "антисербских настроениях", впервые получила возможность извлечь пользу из деятельности Карлы дель Понте и ее помощников. Однако пока российские власти не торопятся заявлять о своем "особом интересе" в деле Милана Мартича. Не слышно и о планах направить в Гаагу официального представителя Москвы, который мог бы сообщить следователям трибунала о расстрелянных журналистах, договориться с ними о координации усилий.
