Результатом парламентских выборов 7 декабря и президентских 14 марта стала своего рода революция - путинская бюрократическая демократия. Это событие не имеет ничего общего с демократией. В действительности речь идет о создании необходимых политических условий для реформы государственного управления и развития экономики, то есть для обращения к коренным вопросам, наиболее важным для российского электората, пишет издание The Washington Times, перевод статьи которого публикует Inopressa.ru.
По большей части, дебаты о природе российских выборов касаются того, как и до какой степени путинский Кремль антидемократичен и авторитарен. Главными участниками дебатов являются западные СМИ, освещающие события в России, и несколько местных интеллектуалов, спорящих с западными коллегами. Кремль не участвовал в этих дебатах, поскольку их организовали те, у кого путинские планы, касающиеся России, не находят сочувствия.
Дебаты о российской демократии вращаются вокруг заявлений, что Путин становится автократом, а это предполагает, что четыре года назад он автократом не был. Был ли Путин четыре года назад демократом? Была ли Россия четыре года назад демократией?
Президентский послужной список Путина ясно свидетельствует о том, что он не мыслит и не действует в терминах демократической/антидемократической дихотомии, пишет американское издание. Добавьте к этому заслуживающую внимания, но почти забытую речь, произнесенную Путиным в начале своего президентства в 2000 году. Путин ясно дал понять, что не намерен применять в России иностранные модели политического и экономического развития.
Были ли парламентские и президентские выборы честными и демократичными? Мало свидетельств того, что они действительно были нечестными и недемократичными. Однако нет и сомнений в том, что Кремль выгодно использовал электронные СМИ. Действительно, оппозиционных кандидатов было слышно не столько же, сколько Путина, но все, кто смотрел телевизор в сезон выборов, имели возможность понять, чего хотят партии и отдельные кандидаты. Проблемой оппонентов Кремля была не публичность, а смысл их программ.
За одним исключением, политических оппонентов Кремля не волновала природа российской демократии, их гораздо больше раздражало то, что чрезвычайно популярный Путин и его союзники захватывают значительный кусок политического спектра, вытесняя оппозицию. Чем дальше оттесняла оппозицию кремлевская избирательная машина, тем больше оппозиция обвиняла Путина в авторитаризме.
Хотя говорить такое немилосердно, но оппозиция Путину ни на тех, ни на других выборах не продвигала идею демократии. Борьба против Путина как человека сама по себе являлась вызовом демократическому процессу.
Демократия - это не институции, не политические партии, не политики. Демократия - это плюрализм идей. Помимо административного ресурса, победы Путина обеспечили идеи. Во время парламентских выборов оппозиция говорила о том, что не получилось в бурные 1990-е годы, при Борисе Ельцине.
Кремлевская суррогатная политическая партия вела себя пассивно, положившись на послужной список Путина после 2000 года. Кремль сыграл на заслугах либеральных экономистов, сбалансированных бюджетах, низком налоговом бремени, выплачиваемых пенсиях. Список можно продолжить. Для пропаганды своих успехов Кремль использовал демократический процесс - электорат, особенно растущий средний класс, поддался.
За несколько дней до выборов Путин назначил новое правительство, которое должно начать новый раунд экономической и административной реформы (читай: борьбу с коррупцией). Власть президента вновь стала видимой.
На протяжении четырех лет Путину (справедливо или нет) приписывали рост и стабильность российской экономики. Он показал себя защитником национальных интересов России за границей, а также заступником бедных и растущего класса предпринимателей. Для человека, которого называют авторитарным, он поддерживает множество либеральных идей.
Соперники Путина просто не смогли составить конкуренцию популярному кандидату, вне зависимости от доступа к СМИ, полагает The Washington Times.
В одном пункте путинский Кремль сам будет заинтересован в обсуждении демократических нюансов в понятных Западу терминах. Если Путин добьется успеха в реформировании государственной бюрократии и экономики, он столкнется с общественными силами, которые потребуют более сильного политического голоса. Тогда и появится предмет для дебатов, самый важный элемент, который превращает демократию в то, что стоит иметь и защищать, заключает издание.