Министр здравоохранения Афганистана Сухайла Сиддики стала одной из двух женщин, вошедших в переходное правительство Хамида Карзая. Сейчас о Сиддики по всей стране идет молва как о женщине, в одиночку одержавшей личную победу над режимом талибов, пишет InoPressa .
Когда осенью 1996 года религиозные фанатики взяли Кабул, Сиддики, как и всех других работающих женщин, разогнали по домам. Ее не спасло ни всеобщее уважение как к одному из самых компетентных врачей в Афганистане, ни звание генерал-лейтенанта Военно-медицинской службы.
Спустя 8 месяцев талибы пришли к ней на поклон, прося, чтобы она использовала свой профессиональный опыт для лечения их жен и дочерей. "Я была им нужна, и они попросили меня вернуться".
Сиддики согласилась, но только при условии, что ей и ее младшей сестре Шафике разрешат не носить паранджу, которая при талибах была обязательна для всех афганских женщин.
Талибы пошли ей навстречу. "Нельзя сказать, что это было моей победой, но они явно во мне нуждались. Даже когда я ездила в Кандагар, я никогда не надевала паранджу", - говорит она. Этот личный успех превратил Сиддики из символа того, чего может добиться женщина в Афганистане, в народную героиню.
Хотя она очень худа, и ей уже 60 лет, Сиддики чрезвычайно обаятельна и ведет себя очень уверенно, как женщина, которая привыкла отдавать приказания. Она всегда безупречно одета в хорошо скроенный костюм из шальваров и рубашки.
Как член королевской пуштунской семьи - она является родственницей бывшего короля Захир Шаха - Сиддики пользуется уважением, как за свой патриотизм, так и за свое происхождение. В отличие от других богатых и имевших хорошие связи афганцев, она отказалась отправиться в комфортабельную ссылку и предпочла остаться в стране, пережив более 20 лет войн и разрушений. "Это было для меня делом чести. Я осталась в своей стране и служила своему народу. Я никогда не скрывалась за границей", - говорит она.
Старшая сестра, Мастура, получила медицинское образование в Кабульском университете, и Сиддики пошла по ее стопам, став лучшей студенткой в своей группе. Затем она поехала учиться в Москву по специальности полостная хирургия.
Вернувшись домой, она пошла работать в госпиталь, где и осталась, дослужившись до самого высокого звания, которое когда-либо имели женщины в афганской армии. Она возглавила операционную, хирургическое отделение, и наконец, весь госпиталь.
Несмотря на бурные времена, Сиддики постоянно "росла" в профессиональном плане. В 80-е годы, во времена борьбы с советской оккупацией, в госпиталь ежедневно привозили по 30-50 пострадавших. Спустя 10 лет, во время междоусобной партизанской войны, которая нанесла Кабулу больше ущерба, чем советская оккупация, однажды за сутки в госпиталь привезли 300 раненых. Несмотря на ракетные обстрелы, Сиддики продолжала руководить госпиталем, спасая сотни человеческих жизней.
Когда талибы пришли к власти, они не сделали почти никаких послаблений больницам, немедленно выгнав оттуда женщин-врачей, сестер и санитарный персонал женского пола, которые в этой стране, где в результате войн осталось много вдов, составляли до 70% штата больниц. Кроме того, они провели чистку среди врачей, получивших образование в СССР. В своей ненависти ко всему тому, что напоминало о советской оккупации, они уволили врачей, награжденных золотыми медалями во время обучения, считая эти знаки отличия символом предательства. На ключевые должности они поставили своих сторонников, многие из которых были неграмотными. Муллы из министерства по борьбе с безнравственностью и пропаганде добродетели ходили по больничным палатам, следя за тем, чтобы там не находились одновременно и мужчины и женщины, и заставляли хирургов проводить ампутации конечностей у приговоренных за воровство.
Тем не менее, неофициально делались исключения, одним из которых стала Сиддики. Коллеги признают, что у нее вспыльчивый характер, и однажды она ударила по щеке вооруженного автоматом Калашникова моджахеда за что-то, что она посчитала наглостью. С другой стороны, она никогда не отождествляла себя с организациями в защиту прав женщин или подконтрольным государству Движением афганских женщин, и, по словам коллег, она держалась в стороне от других врачей-женщин. При этом ее взгляды на феминизм очень определенны. "Возможно, женщины слабее мужчин физически, но они вовсе не слабее их в умственном отношении", - считает она.
С чрезвычайной неохотой согласившись войти в состав переходного правительства, Сиддики гордится тем, что не примкнула ни к каким политическим течениям. По ее словам, она заняла пост министра здравоохранения из патриотических побуждений и не питает политических амбиций.
Вот уже месяц, находясь в составе переходного правительства, она не хочет раскрывать рецептов возрождения разрушенной системы здравоохранения Афганистана, заявляя лишь, что у нее, конечно же, есть определенный план. Пока что, по ее словам, главным ее достижением стал возврат в медицину почти 3000 врачей, сестер и других сотрудников женского пола, потерявших работу после прихода к власти талибов, а также содействие открытию частных женских клиник. Кроме того, она уволила примерно 100 талибов, занимавших административные должности в министерстве.
Тем не менее, при всех этих заслугах в ее жизни было мало радостей. В результате потрясений, выпавших на долю Афганистана, четверо ее сестер отправились в эмиграцию √ в Австралию, Германию, США и Швейцарию. Только Сиддики и еще одна ее сестра, Шафига (архитектор по специальности) остались в стране. Отвечая на традиционный вопрос о своей семье, Сиддики говорит, что они жили вдвоем с сестрой в одном из лучших пригородов Кабула, пока полгода назад Шафига не умерла. Несколько мгновений она тихо плачет. "Когда-то нас было шесть сестер. Теперь нас только пятеро".