Ровно 25 лет назад - 26 апреля 1986 года - мир потрясла крупнейшая ядерная катастрофа в истории. В 110 километрах от Киева взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС. Взрыв оказался в 50 раз сильнее американской атомной бомбардировки Хиросимы. Украина, Россия и Белоруссия до сих пор ликвидируют последствия радиационного заражения обширной территории, а сотни тысяч людей лечатся от заболеваний, вызванных облучением.
По случаю трагической даты в разных странах проходят траурные мероприятия. Последствия аварии затронули 17 государств Европы общей площадью 207,5 тысячи квадратных километров, ряд районов Азии, Африки и Америки. Но главные памятные мероприятия проводятся в самом Чернобыле - в них принимают участие президенты Украины и России Виктор Янукович и Дмитрий Медведев, передает ИТАР-ТАСС.
- Очевидцы рассказали правду о дозах, забастовке ликвидаторов и принудительном переселении
- Самый облученный человек на Земле разгадал главную чернобыльскую загадку
- Чернобыль сегодня глазами очевидца: зона мертвой тишины и город-призрак
- Журналисты побывали в комнате управления, где была нажата "роковая" кнопка (ФОТО)
Встреча планировалась трехсторонней, однако белорусский лидер Александр Лукашенко отказался принять в ней участие. Его представитель Павел Легкий сообщил "Интерфаксу", что президент в этот день продолжит поездку по белорусским районам, пострадавшим от катастрофы, а встреча с главами Украины и России в его графике не обозначена.
Как отмечает "Газета.ru", этот "демарш" Лукашенко может быть ответом Януковичу на недавний конфуз с конференцией Евросоюза в Киеве по случаю годовщины аварии на ЧАЭС. Речь идет о том, что накануне этого форума 19 апреля в СМИ просочилась информация, что глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу откажется в ней участвовать, если туда приедет белорусский лидер. Чтобы не раздувать скандал, украинская сторона составила расписание мероприятий так, чтобы Лукашенко и Баррозу не пересекались.
Однако какие бы официальные речи ни произносились в этот день, внимание приковано не к ним, а к людям - жертвам и героям катастрофы. О них в эти дни активно пишут российские СМИ.
Журналисты "Московского комсомольца" пообщались с очевидцами и ликвидаторами. Те рассказали об аварии на АЭС то, о чем молчали 25 лет. О неизвестных героях, лагере ликвидаторов, а также правду о дозиметрах, полученных дозах и забастовке, случившейся в 1988-м.
Ликвидатор Юрий Андреев, в то время начальник смены, а ныне президент "Союза Чернобыль Украины", вспоминает: "Мы после аварии ночью, в выходной день, рванули не от станции, а на работу. Кто пешком, кто на дежурном фанерном автобусе. Работали в эпицентре взрыва, в сотнях метров от разрушенного, дышащего радиацией энергоблока. Через сутки все реакторы были заглушены, станция была под контролем".
При этом даже нижнее белье у людей "звенело" от радиации. Однако героями сделали пожарных, солдат с лопатами и вертолетчиков, а персонал станции ходил в изгоях.
К примеру, народу было объявлено, что пожарные героически откачали тяжелую радиоактивную воду из-под реактора. Однако прежде чем откачивать, ее нужно было слить из прочного высокого бетонного бокса. Это значило, что, стоя по пояс в радиоактивной воде, нужно выбить находившиеся под водой люки и снять с них цепи. Это сделали работники станции - три человека: начальник смены Борис Баранов и старшие инженеры управления блоком турбин и реакторного цеха Валерий Беспалов и Алексей Ананенко.
Знавшие станцию досконально, они нашли эти люки под водой, которая после их открытия самотеком пошла в соседнее помещение - в короба вспомогательных систем реакторного оборудования. Работники показали прибывшим саперам, где прорубить дырки, потом проложили шланги. И только после этого пожарные начали откачивать воду.
Как рассказывают чернобыльцы, после аварии со станции сбежала большая часть персонала. Работали 6 тысяч человек, остались 800. Эти самоотверженные люди до середины мая были одни в пустом городе, боялись ночевать по одному. Были случаи, когда люди теряли сознание, а телефон не работал. План спасения оперативного персонала АЭС был принят госкомиссией только в конце июня.
О дозах и дозиметрах, забастовке ликвидаторов и принудительном переселении
Работники, трудившиеся на станции в первые дни после аварии, говорят теперь, что у них даже не было годных для столь сильного радиационного фона дозиметров. До катастрофы пользовались счетчиками, рассчитанными на годовую дозу 5 бэр. В кассету была вставлена фотопленка, по степени ее засвечивания определялась доза облучения. "Все они у нас были засвечены. Годовую дозу мы получали за несколько часов работы", - говорит Юрий Андреев.
Потом привезли военные дозиметры, которые никто не проверял годами. Более мощные накопители появились только после 9 мая. "Это были небольшие кристаллы в виде таблеток белого цвета, которые подвешивались на пуговице. У них разрешающая способность была 500 бэр. Нам их выдавали только утром, а вечером забирали для контроля. Прибор мог выходить на показания, если ты набирал больше половины его разрешающей способности. После 9 мая у нас шли сплошные нули", - вспоминает он.
Подсчитать дозы помогали посуточные диаграммы, но, как отмечает ликвидатор, справку о получении дозы свыше 100 бэр могли получить только члены правительственной комиссии.
Дезактивация станции была проведена в июне. К концу года над разрушенным четвертым энергоблоком соорудили саркофаг, запустили два реактора. "Когда правительственная комиссия объявила нас главными виновниками аварии, в газете "Правда" напечатали: первый и второй энергоблоки начали свою работу благодаря усилиям тысячи строителей, военнослужащих, энергетиков, которые приехали за сотни километров, с разных атомных электростанций. Правительство вытерло о нас ноги", - констатирует Андреев.
После ликвидаторов стали принудительно переселять в строящийся город энергетиков Славутич. "Выбора не оставляли, будто мы рабы. И в 88-м случилась забастовка. Одна смена отказалась выходить на работу, другая - сдавать вахту. Только благодаря этому противостоянию получили в Киеве жилье и постоянную прописку", - говорит ликвидатор.
Жители чернобыльской зоны также вспоминают: "2 мая 86-го нас всех выселили из Чернобыля, на дорогах выставили патрули. А что предложили? Кривую хату в соседнем районе. А как нас в мае в 86-м выгоняли из дома! Чуть ли не руки вверх милиция заставляла поднимать. Многие из переселенцев так и не смогли прижиться в бетонных домах на последних этажах. Они стали возвращаться в обход охраны в родные хаты. На них устраивали облавы, они шли в зону снова и снова".
Были те, кто вообще не уезжал. Один пожилой человек во время обходов домов прятался в потайной землянке, которая осталась со времен партизанского движения. Там у старика хранился "аварийный запас" на случай войны. На нем он и продержался два месяца. А потом начал собирать грибы и ягоды, охотиться.
Самый облученный человек на Земле разгадал главную чернобыльскую загадку
"Независимая газета" публикует материал на основе интервью Константина Чечерова, легендарного ликвидатора из группы Курчатовского института, возглавлявшего в Чернобыле лабораторию по исследованию топлива. Вместе со своей командой он обшарил все помещения взорванного энергоблока и заявил, что ядерного топлива там практически нет.
По всем расчетам, там оставалось не более 6-10% топлива. Количество урана, осевшего после взрыва, по другим оценкам, тоже не превышало 10%. Если принять официальную версию о том, что крышу реактора сорвало взрывом перегретого газа, то остается совершенно непонятным, куда делось остальное топливо: такой взрыв мог накрыть радиоактивными осадками громадную территорию, но основное топливо все-таки должен был или расплавить и вдавить в землю, или рассыпать поблизости.
Только в том случае, если на четвертом блоке прогремел настоящий ядерный взрыв с температурой в десятки тысяч градусов, испаренное топливо должно было вылететь в стратосферу и там, на высоте 10-15 километров, "размазаться". Эту версию, опровергающую то, что это был взрыв газа, Чечеров считает единственно возможной.
Это был даже не столько атомный взрыв, сколько атомный выстрел, направленный в стратосферу. Украине, как ни парадоксально это звучит, страшно повезло: если бы стены разнесло одновременно с крышей, то Чернобыль стал бы третьим городом после Хиросимы и Нагасаки, испытавшим на себе все ужасы ядерного гриба, считает эксперт.
По его словам, существует много других подтверждений версии ядерного выстрела в Чернобыле. "Случайно оказалось так, что на высоте 15 километров в момент взрыва над Чернобылем летел самолет. Когда он приземлился, на нем была обнаружена "неснимаемая" радиоактивность, - рассказывает Константин Чечеров. - О том же говорят и анализы проб, сделанные в отделе радиационного материаловедения Курчатовского института. Они показали, что температура изотопов цезия в реакторе была больше 6 тысяч градусов, а по некоторым другим оценкам, достигала 40 тысяч градусов. Эти температуры может создать только неуправляемая цепная реакция. Вне всякого сомнения, это был полноценный ядерный взрыв".
Как пишет газета, 64-летнего Константина Чечерова называют самым облученным человеком мира. Это нездоровый человек, но нездоровый примерно на уровне своего возраста. По его собственным словам, на его счету официально числятся 2200 рентген, или, как сегодня принято считать дозу, 22 тысячи миллизивертов. Для справки - максимальная суммарная доза облучения для чернобыльских ликвидаторов, как и для сегодняшних ликвидаторов на японской "Фукусиме", составляла 250 миллизивертов. Как только человек эту дозу набирал, его полагалось немедленно убирать из зоны.
Чернобыль сегодня глазами очевидца: зона мертвой тишины и город-призрак
Однако спустя 25 лет интерес представляет не только прошлое, но и настоящее - что сейчас происходит в "замороженной во времени" зоне отчуждения. В канун печального юбилея в ней побывал специальный корреспондент ИТАР-ТАСС Валерий Ржевский.
От места самой страшной в истории человечества катастрофы Киев отделяют всего два часа езды на машине. 30-километровая зона отчуждения вокруг АЭС начинается на КПП "Дитятки" ("Детки"), за которым - покинутые села и хутора - зона мертвой тишины, по словам журналиста.
Хаты и подворья густо заросли деревьями, кустарником, даже при желании к ним без топора или пилы не подойти. Названия многих населенных пунктов словно были придуманы людьми, заранее знавшими о катастрофе: Чернобыль (Черная быль), Страхополисье, Копачи... Последнее - это название деревни, которую пришлось полностью закопать из-за высочайшего уровня радиации. На месте погребения оставили столбики с предупреждением о радиационной опасности.
В чащу леса уходят покосившиеся столбы с проводами бывшей линии электропередачи. Чуть подальше, на опушке леса, нелепый старенький плакат "Чернобыльские лесники приветствуют Вас".
В самом Чернобыле видны признаки жизни людей, пишет корреспондент. Там вахтовым методом живут 4 тысячи сотрудников, работающих в зоне отчуждения, раскинутой на площади в 2600 квадратных километров. Работают обычно по неделе или двум, потом на такой же срок уезжают из зоны на отдых.
Присутствие временных людей в городе не скрывает следов запустения - покосившиеся дома с разбитыми окнами и обвалившимися крышами, стаи бродячих собак, разбросанная по огороженным закуткам старая техника, продолжает журналист. В ближайшие десятилетия население не вернется в зону.
На территории самой АЭС четко размечены все гладко асфальтированные дороги, вокруг энергоблоков и других объектов высокие железобетонные заборы и ограждения с колючей проволокой под высоким напряжением. Даже два недостроенных блока АЭС - пятый и шестой - под надежной защитой от любого несанкционированного проникновения.
Скрытый под саркофагом аварийный четвертый блок "смотрится угрюмо-серым драконом", пишет Ржевский. На смотровой площадке, с которой открывается вид на энергоблок, установлен памятник, изображающий саркофаг в руках человека. На плите надпись "Героям, профессионалам, тем, кто защитил мир от ядерной беды".
Сама беда никуда не ушла, ее скрывает саркофаг. Под развалом реактора, засыпанного железобетонными плитами, песком, рухнувшими конструкциями блока "дремлет" по подсчетам специалистов от 135 до 180 тонн ядерного топлива. Как считают в украинском госагентстве по управлению зоной отчуждения, этот радиоактивный остаток от катастрофы не представляет угрозы, но на самом деле ученые не знают, что там в действительности происходит.
Далее по дороге Припять - город, возведенный для строителей и сотрудников АЭС в 5 километрах от станции, его называли "городом Солнца". Сейчас это город-призрак обнесен по всему периметру забором с колючей проволокой и охраной на въезде-выезде.
"Жутко смотреть в пустые глазницы окон в покинутых многоэтажных домах, на колесо обозрения в городском парке, бывшие детские площадки. Ветер хлопает дверями телефонных будок, непонятные стоны-скрипы доносятся из зданий дворца культуры и гостиницы в центре этого вымершего города", - делится корреспондент.
Журналисты побывали в комнате управления четвертого реактора, где была нажата "роковая" кнопка
Тем временем корреспонденты "Комсомольской правды" побывали непосредственно в комнате управления четвертого аварийного реактора. Именно там 26 апреля в 1:23 ночи операторы, поняв, что с реактором что-то не так, нажали кнопку аварийной защиты. Через секунду прогремел взрыв.
"Когда подходишь к стене, отделяющей третий реактор от взорвавшегося четвертого, то дозиметры истошно пищат. Но это общий радиационный фон. После трехдневного пребывания возле саркофага в здании четвертого энергоблока доза, которую я получил, была меньше, чем получают люди, пролетевшие на самолете от Москвы до Нью-Йорка", - рассказывает один из них.
Журналистов строго предупредили ничего не трогать и ни к чему не прислоняться. Пульт управления, на котором начальник смены Александр Акимов нажал ту самую кнопку, которая разделила мир на за и против атомных станций, ныне покрыт толстым слоем пыли. На сайте КП представлена галерея ФОТО, сделанных журналистами во время этого посещения.
Сейчас все реакторы станции заглушены, однако ядерное топливо из них не выгружено, и за ситуацией надо постоянно следить. "Вообще место жутковатое. Чувствуешь себя тревожно, когда крадешься вдоль четвертого энергоблока в спецодежде", - делятся авторы материала.
Перед въездом в зону отчуждения всех предупреждают: "Ходить только по асфальту! Лицо перчатками не трогать! Не вздумайте в зоне брать на память артефакты!"
На вопрос о том, станет ли когда-нибудь безопасно вокруг ЧАЭС, ее директор Игорь Грамоткин ответил: "Только через 25 тысяч лет. Речь идет о полном распаде радиоактивных веществ".
