Иран не представляет собой реальной угрозы, несмотря на его атомные программы, и возможные санкции против Исламской Республики – плохая идея. Об этом заявил вчера в Дохе глава Международного ядерного агентства Мохаммед эль-Барадеи, пишет La Repubblica.
В это же время в Берлине показным единством завершался саммит министров иностранных дел пяти стран – постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германии. Главным препятствием стала позиция Китая и России: Москва и Пекин говорят "нет" санкциям и предупреждают, что кризис с Тегераном должен быть урегулирован лишь мирным путем.
Напомним, после трехнедельных непростых консультаций и согласований Совет Безопасности ООН принял в среду заявление председателя СБ по иранской ядерной проблеме. Оно отражает мнение всех 15 членов СБ и является его реакцией на представленный в Совбез в начале марта доклад Совета управляющих МАГАТЭ относительно ядерной программы Ирана.
На следующий день после призыва-ультиматума, выдвинутого Советом Безопасности ООН, солидарность мирового сообщества обозначила свои пределы. Берлинский саммит, в котором в очередной раз не принимала участия Италия, не был успешным. Не случайно министры иностранных дел шести держав не ответили на ключевой вопрос: что будет делать мир, если Иран через месяц отвергнет призывы и ультиматум? "Мяч теперь на поле Ирана, не время делать уточнения", – подчеркнул глава немецкой дипломатии Франк-Вальтер Штайнмайер.
Даже задержка с началом пресс-конференции, начавшейся с часовым запозданием, казалось, указывала на существование серьезных разногласий. Западные державы, прежде всего США, Великобритания и Франция, готовы рассматривать вариант следования жестким курсом. Но Москва и Пекин выдвигают четкие, суровые условия своего участия в совместных действиях с Европой и Соединенными Штатами.
Вместе со Штайнмайером в саммите приняли участие и пять глав дипломатических ведомств. Американка Кондолиза Райс, британец Джек Стро, француз Филипп Дуст-Блази, россиянин Сергей Лавров, китаец Даи, верховный представитель ЕС по внешней политике Хавьер Солана.
"У Ирана 30 дней, он может сделать выбор между изоляцией и возвращением за стол переговоров", – заявил Штайнмайер. Но разногласия проявились по вопросу о том, как убедить Тегеран возобновить переговоры и чем угрожать в случае отказа. Россия, пояснил Лавров, не верит, что санкции решат существующие проблемы. Мы, добавил он, нуждаемся в сбалансированной позиции международного сообщества во всех конфликтах, на основе международного права и выполнения всеми членами этого сообщества своих обязательств.
Такова позиция российской стороны, и ее поддержал эль-Барадеи. Не случайно Лавров отметил: "Решающий ответ за МАГАТЭ. Нам необходима четкая информация о том, что касается иранских ядерных программ. МАГАТЭ в свою очередь заявило, что пока не располагает явными доказательствами того, что Иран продолжает исследования в военных целях". Сдерживание и ограничения содержались и в заявлениях китайского министра. Пекин поддержит лишь мирное и дипломатическое решение кризиса. Эти позиции сильно отличаются от позиции Запада.
Государственный секретарь США была вынуждена признать перед лицом сопротивления России и Китая, что данная встреча не является местом, где следует обсуждать вопрос о санкциях. Сдерживающая позиция Москвы и Пекина повлияла на характер заключительного документа. В нем подчеркивалось, что "международное сообщество готово к дипломатическому решению". Райс отметила, что могут возобновиться переговоры между Тегераном и европейской "тройкой", Францией, Германией и Великобританией. Могут быть вновь поставлены на повестку дня предложения российской стороны.
Таким образом, в документе и речи не идет о конкретных угрозах. Участники саммита не пошли дальше "глубокой обеспокоенности". Иран должен прекратить обогащение урана и дать мощный и вызывающий доверие сигнал о том, что не имеет военных атомных амбиций. При этом никто не отрицает права Ирана на производство энергии на атомных электростанциях.(Полный текст на сайте Inopressa.ru)
