МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
Поручение президента Медведева подготовить предложения по снижению социальных страховых взносов вызвало негативную реакцию премьера, заявившего, что нельзя перекладывать все фискальное бремя с бизнеса на граждан.
"Прямолинейных решений нет. Мы не можем снять нагрузку с бизнеса и переложить ее на плечи рядового гражданина", - заявил Путин на заседании правительства через день после разгромного выступления президента. "Эти средства, а это от 400 до 800 млрд рублей выпадающих доходов, может быть, в зависимости от решения, которое мы примем, балансировали нам бюджет и решение других проблем и задач", - объяснил премьер свою позицию по поводу снижения страховых взносов.
Потом, правда, пресс-секретарь главы правительства Дмитрий Песков попытался потушить начавший, было, разгораться между участниками "тандема" конфликт, но получилось не слишком убедительно. По его словам, идея президента полностью совпадает с линией, проводимой кабинетом министров. Правда, почему-то Песков, выражая согласие своего начальника с Медведевым, заявил: "В правительстве отдают себе отчет в том, что налоговая нагрузка для малого и среднего бизнеса действительно существенна", хотя глава государства ни словом не обмолвился о том, что снижение должно касаться только предприятий малого и среднего бизнеса.
При этом Песков еще и оговорился, что правительству предварительно нужно найти источники выпадающих доходов, а на нефтегазовые доходы ставку делать нельзя из-за их ненадежности. Между тем. критики несговорчивости правительства - тот же глава ИНСОРа Игорь Юргенс - кивают именно на нефтегазовые доходы и доходы от приватизации.
Проблема действительно небанальна. Инвестиционный климат в стране - хуже некуда, и снижение налогового бремени стало бы хоть каким-то послаблением для предпринимателей. Проблема лишь в том, что пресловутые страховые взносы носят целевой характер. Из нынешних 34% львиная доля - 26 процентных пунктов (п.п.) - достается стабильно дефицитному Пенсионному фонду. Причем 20п.п. идет на страховую часть пенсии, а 6 - на накопительную (для тех, кто родился после 1967 года). Оставшиеся 8п.п. делятся между фондами обязательного медицинского и социального страхования - сокращать тут особенно нечего.
Отказываться от накопительной части пенсии - преступление, чреватое коллапсом пенсионной системы в будущем. Что касается страховой части, сильно "резать" ее тоже проблематично. И не только из-за того, что из этих денег идут выплаты нынешним пенсионерам. В конце концов, бюджет пока гасит дефицит ПФР, и перебоев с пенсиями в стране практически нет. Но страховые поступления также учитываются в данных персонального учета, и от них будущая пенсия работников. Снижение страховых поступлений может заложить "мину замедленного действия" для будущих пенсионеров.
Таким образом, ставку на уровне 34% разумнее было бы оставить, по крайней мере, для учета в ПФР. При этом государство, могло бы облегчить фискальное бремя. Механизм для этого уже давно создан - Фонд национального благосостояния (ФНБ), который изначально и был призван обеспечивать устойчивость пенсионной системы. Пока средства фонда (а их сейчас около 2,6 триллиона рублей) используются для погашения дефицита ПФР и финансирования добровольных накоплений граждан.
Имело бы смысл серьезно расширить источники формирования фонда, передав туда средства от приватизации, установив законодательно планки цен на нефть и газ, выше которых все доходы государства отправлялись бы в ФНБ. Кроме нефти и газа есть и другие сырьевые товары, которые экспортирует Россия и к которым можно было бы применить фискальные принципы, действующие в "нефтянке".
Тогда ФНБ можно было бы использовать не только для софинансирования добровольных накоплений граждан, но и для софинансирования страховых выплат российских предприятий. Ставку страховых отчислений можно было бы пересматривать раз в год в зависимости от средних цен на сырье, сложившихся в предыдущий период и, соответственно, поступлений в ФНБ.
Привязанная к ценам на сырье плавающая шкала страховых отчислений имела бы еще один положительный эффект: несырьевые компании,страдающие от увеличения издержек в период роста сырьевых цен, получали бы возможность экономить на страховых отчислениях. В условиях же дешевого сырья, рост страховых выплат компенсировался бы снижением затрат на закупку сырья.
Компромисс между позициями президента и премьера возможен. И даже министр финансов Кудрин, думается, был бы не против серьезного укрепления Фонда национального благосостояния и расширения его функций. Вопрос лишь в том, хотят ли стороны найти взаимоприемлемое решение. Но это уже относится к сфере политики.
