МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
Главным итогом этой недели для России станут результаты парламентских выборов, которые должны состояться в воскресенье 4 декабря. Но об этом - в понедельник, тем более, что о возможных социально-экономических и политических последствиях нынешнего состояния парламентаризма в России уже было написано.
Тем не менее, политика в последние годы все сильнее влияет на экономические процессы, и это справедливо для всего мира. Фактически будущее мировой экономики сейчас находится в руках политиков - президента Обамы и Конгресса, которые должны договориться о долгосрочном плане сокращения бюджетного дефицита и предложить программу решения проблемы гигантского госдолга; Ангелы Меркель и Николя Саркози, других европейских лидеров и их парламентов, которые должны, наконец, решить, нужна ли им общая валюта, и если да, то какую цену они готовы за это заплатить; от премьера Госсовета КНР; от директора-распорядителя МВФ; от президентов Сирии и Ирана; от премьер-министра Израиля; от глав Центробанков и министров финансов, лидеров правящих и оппозиционных партий.
Отчасти это связано с тем, что экономический кризис, начавшийся в 2008 году, превратился в кризис госдолга, и его разрешение зависит от того, каким образом государства, а точнее политики, наделенные полномочиями действовать от имени и в интересах этих государств будут бороться с этим кризисом и препятствовать его распространению.
Ситуация осложняется тем, что традиционные способы решения тех или иных проблем потеряли свою эффективность, привычные меры уже не действуют, и большинство из политиков в развитых странах постоянно вынуждены делать выбор между плохим и ужасным сценариями развития событий, поскольку хороших сценариев у них, к сожалению, не осталось. Самый яркий пример подобного выбора - ситуация, складывающаяся в Европе.
На днях глава "Сбербанка" Герман Греф озвучил стоящую перед европейскими лидерами дилемму - превратиться в "Соединенные Штаты Европы" и решить долговую проблему при помощи печатного станка, рискуя инфляцией, схожей с той, что испытала Веймарская Германия в начале 1930-х годов, либо к национальным валютам для восстановления конкурентоспособности периферии. "Это очень тяжелая история, которая чревата возможностью распада всего Евросоюза, это то, что вызовет очень тяжелую реакцию на глобальных рынках", - предупредил бывший российский министр экономического развития.
И все же, говоря о политических рисках в Европе или США, можно быть уверенным, что экономика этих стран, какой бы тяжелейший кризис она ни пережила, не будет полностью разрушена, и базовые институты, которые в ней действуют - тот же институт частой собственности - останутся неизменными. Это же касается и процедуры принятия ключевых решений, и методов разрешения конфликтов.
В других странах, где эти институты слабы, либо отсутствуют вовсе - вроде Сирии или Ирана, - ситуация с политическими рисками обстоит гораздо хуже. Говорить о перспективах экономики в этих странах сегодня так же уместно, как было рассуждать об инвестиционной привлекательности Ливии или Египта год-полтора назад.
Таким образом, говоря о политических рисках, можно констатировать, что от страны к стране они различаются качественно, причем зависит это качество от той политической системы, которая в стране сложилась.
