ВЛАДИМИР ВОЛКОВ, обозреватель журнала "Большой Бизнес":
Главным итогом саммита стало решение о выделении странами-участниками 1,1 триллиона долларов на поддержку мировой экономики, примерно две трети которых будут направлены на докапитализацию Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка.
В частности из этих средств будет профинансирован дополнительный выпуск 250 миллиардов специальных прав заимствования (SDR) МВФ на 373 миллиардов долларов, которые будут распределены между акционерами фонда пропорционально их квотам. Общая сумма вливаний до конца 2010 года должна вырасти до 5 триллионов долларов.
Кроме того, будет создано специальное международное агентство, которое должно взять на себя роль регулятора финансовых рынков. Также были согласованы меры по борьбе с протекционизмом, отмыванием денег и перечень стран, подпадающих под определения "налогового рая".
Не секрет, что сомнения в способности стран G-20 столь плотно "сомкнуть ряды" перед лицом современных глобальных вызовов оставались до самого последнего дня.
Многочисленные консультации и дискуссии лидеров основных стран-участниц накануне мероприятия свидетельствовали не только о принципиальных различиях во взглядах сторон на пути к выходу из кризиса, но и о намерении жестко их отстаивать в Лондоне.
Так, главная инициатива стран континентальной Европы - усиление международного контроля за финансовыми рынкам за счет расширения полномочий действующих международных финансовых институтов или создания новой наднациональной контролирующей структуры - натолкнулась на жесткую отповедь со стороны США.
Накануне глава американского казначейства Тимоти Гайтнер заявил, что ни на какие уступки финансового суверенитета Америка не пойдет. Контрпредложение США и Великобритании к Европе - выделение ЕС дополнительных средств на борьбу с кризисом и координация антикризисных программ внутри европейского континента - столь же решительно было отвергнуто Ангелой Меркель, заявившей, что Германия никаких новых денег давать не будет.
Аналогичный призыв сброситься на докапитализацию МВФ и Всемирного банка, обращенный и к наиболее обеспеченным странам развивающегося мира, также повис в воздухе. Потенциальные страны-доноры, в том числе Саудовская Аравия и Китай, дали понять, что сделают вливания только в обмен на усиление своего статуса и роли в принятии решений этих организаций.
Поддержанное Китаем предложение России о новой международной валюте, которая могла бы быть создана на основе SDR путем включения в расчетную корзину рубля, юаня и, возможно, золота, не нашло понимания ни в Америке, ни в Европе. Президент Обама заявил, что не видит необходимости искать альтернативу доллару, а Николя Саркози объяснил коллеге Медведеву, что саммит G-20 - не самое подходящее место для подобных инициатив.
В свою очередь в Пекине и Москве не выказали особой заинтересованности поддержать призыв французского лидера к борьбе с отмыванием денег и офшорами.
Тем неожиданнее оказался консенсус, достигнутый участниками G-20 в итоге. Решения лондонского саммита, несомненно, большой успех лидеров континентальной Европы, сумевших добиться включения в итоговую декларацию практически всех своих инициатив. В выигрыше оказались и страны с развивающейся экономикой. Выделение новых средств и планы реформы МВФ сулит одним из них спасение от краха суверенных финансов, другим – надежду на усиление своей роли в этой организации и, в конечном счете, влияния на мировые дела.
Англосаксонская партия, которую мировая пресса поспешила записать в число проигравших, тоже не в большом накладе: участники G-20 даже не стали обсуждать вопрос о новой мировой валюте, при этом декларировали отказ от протекционизма и приверженность принципам свободной торговли. Главная уступка США - согласие на создание наднационального органа по регулированию финансовых рынков (по мнению ряда комментаторов, это означает чуть ли не конец эпохи либерального капитализма) - едва ли серьезно ударит по финансовому суверенитету Америки.
В эффективности подобного института, даже если он будет создан, есть большие сомнения. Очевидно, что Вашингтон, несмотря на декларации, на практике никогда не пойдет на уступки по действительно принципиальным для него вопросам (статус доллара – лишь один из них). Да и весь предыдущий опыт регулирования финансовых рынков теми же США свидетельствует, что никакие ужесточения регулирования не способны уберечь от "неприятностей" вроде "дела Enron" или надувания могучих пузырей, скажем, на рынке производных финансовых инструментов.
В свою очередь, новые вливания ликвидности в международные финансовые институты способны дать лишь временную передышку, но никак не решают главной проблемы современной глобальной экономики – кризиса перепроизводства на фоне искусственно раздутого за последние три десятилетия спроса. К тому же размеры этих вливаний, несмотря на их кажущуюся внушительность, кратно ниже стоимости проблемных активов, которые еще только предстоит списать и Америке, и Европе.
Иными словами, решения лондонского саммита, несмотря на их несомненную прогрессивность, по сути, - консервация старой, дискредитировавшей себя мировой финансовой архитектуры. Однако отделаться ее косметическим ремонтом вряд ли удастся: рано или поздно накопленные дисбалансы должны будут быть выровнены, а пузыри – сдуты. Нынешней, скорее всего недолгой, передышкой сообществу G-20 надо воспользоваться, чтобы найти пути ее настоящей, капитальной перестройки.
