ДМИТРИЙ ДОКУЧАЕВ, редактор отдела экономики журнала "The New Times":
Российские власти никак не определятся с тем, какую позицию им занять по вопросу безработицы: оптимистическую или пессимистическую. Люди, ответственные за статистику по рынку труда, просто не знают, что говорить. Станешь вещать о росте безработицы - людей напугаешь и гнев начальства вызовешь, будешь утверждать, что все хорошо, - не поверят и засмеют.
Этот дуализм в полной мере проявился в ходе недавней презентации совместного исследования Федеральной службы по труду и занятости (Роструд) и Всемирного банка. С одной стороны, глава Роструда Юрий Герций с удовлетворением сообщил, что в последнее время количество безработных сокращается: в мае регистрируемая безработица в России снизилась на 2,4%, в июне - еще на 0,8%. Уровень безработицы, посчитанный по методике Международной организации труда, тоже фиксирует снижение - с 7,7 до 7,5 млн человек.
Осенью Роструд планирует скачок безработицы - это, очевидно, чтобы поверили в нынешнюю позитивную динамику. Скачок, правда, весьма умеренный и совсем не критичный: число зарегистрированных безработных вырастет с нынешних 2,2 млн до 2,6 млн человек, а их общее число, включая незарегистрированных, увеличится до 7,8 млн. Если поверить в подобный прогноз, то получается, что разница между нынешними "благополучными" и осенними "тревожными" цифрами составляет 300-400 тысяч человек. Для такой огромной страны, как наша, это масштаб статистической ошибки.
На самом деле, ситуация с безработицей выглядит гораздо тревожнее, чем пытаются представить дело официальные лица. Для этого даже необязательно вести скрупулезные замеры на рынке труда. Показателен хотя бы такой факт: именно на "благополучные" с точки зрения статистики безработицы май и июнь приходится наибольший всплеск протестных настроений в депрессивных регионах и городах: Пикалево, Рубцовске, Златоусте, Байкальске и других.
Людей подталкивает к протестам, главным образом, угроза безработицы – либо потенциальная, либо уже реализовавшаяся. К этому стоит добавить появляющуюся едва ли не каждый день информацию о "временной остановке" производств в автопроме, машиностроении, легкой промышленности... За этими сообщениями тоже скрывается тот факт, что люди остаются без работы - насколько временно, это уже другой вопрос.
Но осенью ситуация на рынке труда грозит стать гораздо острее: вполне могут воплотиться в жизнь несколько рисков. Во-первых, сходит на нет сезонный фактор: сезонные работники, чей труд востребован, главным образом, летом, сворачивают свою деятельность.
Во-вторых, на рынок труда выйдут выпускники вузов и средних специальных учебных заведений: между тем, их на этом рынке никто не ждет. Роструд признает эту угрозу, но, похоже, сознательно или нет, преуменьшает ее масштаб. В 2009 году учебные заведения выпустят 2,5 млн человек. Какая доля из них окажется востребованной? Специалисты хед-хантинговых агентств утверждают, что если год назад на одну вакансию для выпускников претендовало в среднем 3 человека, то сейчас - 18. А значит, армия потенциальных безработных пополнится сотнями тысяч (если не миллионом с гаком) молодых людей.
В-третьих, в России отнюдь не закончился промышленный спад: об этом свидетельствуют официальные цифры Росстата. В мае в очередной раз упало промышленное производство и ВВП. Это значит, что кризис в экономике еще не достиг дна. И нет никаких признаков того, что в июле или в августе спад сменится ростом. В условиях промышленного падения же, увы, новые рабочие места не появляются, зато старые – активно сокращаются.
В-четвертых, в стране активно практикуется неполная занятость. По данным мониторинга Минсоцздрава, численность работников, находящихся в простое, в отпусках без сохранения зарплаты, работающих неполное рабочее время, составляет 1,7 млн человек. И - все больше предприятий переходят именно на такой режим работы. Самый громкий пример – АвтоВАЗ, который планирует сокращение рабочей недели и, соответственно, зарплат как раз на сентябрь.
Неполная занятость лишь маскирует реальные проблемы безработицы и снимает нагрузку с федерального бюджета. Ведь находящиеся в неоплачиваемом отпуске граждане не могут обратиться за пособием по безработице. При этом, в ряде отраслей доля неполной занятости достигла уже весьма существенных величин: в обрабатывающем секторе – 26%, в строительстве – 17%, в сфере транспорта и связи – 14%. Из этого вытекает еще один риск: многие из тех, кто теперь находится в состоянии неполной занятости, осенью могут перейти в состояние полной незанятости.
Если хотя бы часть из вышеперечисленных рисков реализуется на практике, армия безработных вырастет в полтора-два раза по сравнению с нынешним уровнем. Уже сейчас многие независимые эксперты рынка труда утверждают, что к концу года количество безработных составит не менее 10 млн человек – а это свыше 13% от экономически активного населения России. По всем международным меркам, такое количество безработных - это очень много. А ведь помимо всего прочего массовая безработица чревата серьезным социальным взрывом.
Конечно, власти осознают такую опасность. Однако набор мер, которыми они собираются лечить болезнь под названием "безработица", пока выглядит неубедительно. Конечно, людей, потерявших рабочее место, надо переучивать, а жителей моногородов переселять туда, где есть шанс найти работу – на эти цели планируется выделение средств, согласно антикризисному плану правительства. Но даже если эти планы осуществятся, их реализация займет долгие годы. А сейчас что-то не слышно о том, чтобы миллионы людей (а именно столько у нас безработных) в массовом порядке переучивались или целыми городами переезжали в другие места.
Так что удар массовой безработицы нынешней осенью – увы, вполне реальный сценарий. Остроты ему добавляет еще и тот факт, что всплеск безработицы осенью – зимой 2008-го отчасти смягчался за счет тех накоплений, которое успело сделать население (особенно в крупных городах) в тучные годы. Сейчас все накопления проедены. Крыть безработицу больше нечем.
