ДМИТРИЙ ДОКУЧАЕВ, редактор отдела экономики журнала "The New Times":
Число зарегистрированных ( то есть, претендующих на получение пособий) безработных превысило 1,7 млн человек, а до конца года, по правительственным прогнозам, вырастет еще на полмиллиона. А по методологии Международной организации труда (которой пользуется Росстат) получается, что в январе количество безработных в России достигло 6,1 млн человек. Иначе говоря, на каждого зарегистрированного безработного у нас приходится 3 незарегистрированных.
Если подобная тенденция сохранится, к концу года армия безработных в стране достигнет 8,5-9 млн человек. С учетом того, что сейчас в России насчитывается 76 млн человек экономически активного населения, то процент безработных грозит увеличиться за год с 8 до 12-13%.
Это, конечно, много – но, как уверяют специалисты Минсоцздрава, не смертельно. У многих наших соседей из стран Восточной Европы, да и Западной тоже – уже сейчас в процентном отношении безработица выше, чем в России планируется к концу года. Однако, в этом жонглировании процентами – слабое утешение.
Безработица на российском рынке труда имеет свою специфику. Во всем мире в тяжелые времена корпорации увольняют сотрудников – мера эта жесткая и малоприятная, но экономически оправданная. Компании получают шанс сократить расходы и провести санацию производства. А оказавшиеся на улице люди – получают право на всевозможные пособия, полагающиеся безработным: в развитых странах они дают возможность для нормального существования, по крайней мере, в течение какого-то времени. При этом, людям сохранившим рабочие места, зарплату не урезают: таково требование коллективных договоров, за выполнением которых тщательно следят профсоюзы.
На российском рынке труда с начала 90-х годов сложилась совсем другая традиция: на кризисные явления и экономические трудности он реагирует не резким ростом безработицы, а скрытым или явным снижением заработной платы. Формы этого снижения разнообразны - начиная с банальных задержек в выплатах, и заканчивая такими "изощренными" вариантами, как перевод сотрудников на сокращенную рабочую неделю, либо "добровольное" выдавливание их в отпуск без содержания. То, что процессы эти набирают силу, свидетельствуют официальные данные Росстата: в январе задержки зарплаты по стране увеличились почти до 7 млрд рублей. Причем, эксперты сомневаются в точности этой цифры: скажем, если человек написал то самое «добровольное» заявление на отпуск без содержания, то он уже в статистику задержек вроде как не попадает.
Между тем, по расчетам независимых экспертов, неполная занятость достигла на начало нынешнего года по ряду ключевых отраслей 10 или более процентов – в строительстве, связи, обрабатывающей промышленности. К этому стоит добавить и тот факт, что в массе своей российские зарплаты устроены таким образом, что работодатели могут их легко срезать.
Речь идет о том, что в общей структуре зарплаты в большинстве отраслей, базовая тарифная часть составляет лишь 50-60% от той конечной цифры, которую получают работники. Остальное - всевозможные бонусы, премии, региональные доплаты, которые не закреплены в коллективных договорах и просто снимаются работодателями в тяжелые времена - практически без нарушения закона. Не приходится сомневаться в том, что сейчас в России этот процесс лишь набирает силу по мере развертывания кризиса.
В результате мы имеем на рынке труда ситуацию, когда работники находятся под двойным гнетом: с одной стороны, угрожающе растет количество людей, потерявших работу, с другой– многие из тех, кто формально сохранил рабочие места, фактически при этом лишился средств к существованию в силу невыплат, или задержек, или сокращения зарплаты.
Возникает вопрос: что может сделать в этой ситуации государство? Оптимисты ответят, что оно уже делает: принята региональная программа дополнительных мер снижения напряженности на рынке труда, под которую выделяется 44 млрд рублей. Меры эти звучат вполне солидно: переподготовка кадров, содействие их переезду в другие регионы, где есть вакансии, организация временных работ и помощь предпринимательству.
Пессимисты на это ответят, что данные меры к реальной жизни мало применимы, а выделенная сумма – явно недостаточная. В самом деле, смешно ожидать, что мы в ближайшие месяцы увидим массовую миграцию из дышащих на ладан моногородов в другие регионы, или станем свидетелями массового ухода потерявших работу металлургов и рабочих-машиностроителей в малые предприниматели. Зато у чиновников появляется отличная возмождность для «распила» вышеназванных 44 млрд...
На самом деле, в распоряжении властей есть лишь два варианта тушения пожара на рынке труда. Первый – предоставить событиям развиваться так, как они развиваются, и сосредоточиться на максимально возможной социальной поддержке тех, кто потерял работу – с увеличением пособия по безработице и социальных выплат семье. Второй – резко освободить от налогов и бюрократического давления малый бизнес, с тем чтобы он начал создавать новые рабочие места.
Проблема в том, что оба эти варианта – разнонаправлены по своей логике, но при этом каждый из них требует политической воли. Проявит ли ее власть?
