В среду Борский городской суд Нижегородской области вынес приговор по скандальному делу о загадочной смерти бывшего начальника следствия местного управления Федеральной службы безопасности Олега Ефремова. В расправе над арестованным чекистом суд обвинил его тюремщиков, а часть фигурантов, в том числе информатор из спецназа ГРУ, были засекречены и в итоге избавлены от реального наказания.
Серьезное наказание было вынесено лишь дежурной смене исправительной колонии №11, где 24 июня 2009 года был запытан насмерть в камере полковник Олег Ефремов, пишет "Российская газета". По версии следователей, чекиста пытали из служебного рвения, чтобы узнать местоположение тайников с героином. Однако сам Ефремов утверждал перед смертью, что стал жертвой высокопоставленных коллег-коррупционеров.
Начальник отдела безопасности колонии Алексей Бобриков приговорен к 14 годам лишения свободы, а оперуполномоченный Павел Кручинин проведет за решеткой 13 лет. Оба офицера ФСИН, являвшихся главными фигурантами дела, будут отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима.
Многолетние сроки заключения получили и двое заключенных, которые принимали участие в расправе - Алексей Торопов и Максим Архипов. С учетом прежних сроков они получили 11 и 7 лет колонии соответственно.
Наконец, оперативный дежурный Алексей Мангер и помощник оперативного дежурного Сергей Иванов получили по два года лишения свободы. Суд посчитал, что они были не в курсе преступного замысла своих коллег и просто допустили халатность. Уже отсидев два года в СИЗО, Мангер и Иванов выйдут на свободу через две недели.
Но самый благоприятный финал ждал секретных осведомителей и бывших осужденных Босова и Илюшина. На следствии они проходили как засекреченные свидетели под псевдонимами Петров и Сидоров, а в итоге были отпущены на свободу условно-досрочно. Между тем, сторона защиты именно их считает главными виновниками смерти чекиста.
Кстати, Босов был бойцом спецназа Главного разведывательного управления (ГРУ) и получил богатый опыт командировок в горячие точки. На судебном процессе эти сексоты отказались отвечать на вопросы защиты, сославшись на 51-ю статью Конституции, пишет газета "Коммерсант".
Напомним, экс-начальник следственного отдела нижегородского УФСБ Олег Ефремов обвинялся в торговле конфискованным по уголовным делам героином, который, по версии следствия, он крупными партиями забирал из своего служебного сейфа (всего, по неподтвержденным данным, из управления в 2004 году пропало свыше 40 килограммов этого сильнодействующего наркотика). Однако до суда чекист не дожил - 26 июня 2009 года его изувеченный труп нашли в камере-одиночке штрафного изолятора (ШИЗО) Борской спецколонии, куда он был переведен из СИЗО Нижнего Новгорода якобы для обеспечения его личной безопасности.
По версии следователей, полковника били "из ложно понятых интересов службы": надзиратели якобы пытались помочь чекистам "расколоть" их бывшего коллегу и выпытать у него местоположение тайников с наркотиками и оружием. Для этого оперативник Павел Кручинин вместе с заключенными Тороповым и Архиповым прошли в камеру к Олегу Ефремову и забили полковника до смерти, связав его скотчем и подвесив на импровизированной дыбе с помощью веревки.
В ходе истязаний садисты использовали наручники и резиновую дубинку. Как ранее писала пресса, один лишь оперативник Кручинин нанес Олегу Ефремову не менее 70 ударов. Кроме того, в экзекуции участвовал двухметровый атлет Алексей Торопов. Этот заключенный в свое время был спарринг-партнером знаменитых боксеров братьев Кличко. Побои продолжались с 16 до 18 часов.
"От побоев потерпевший скончался, у него была закрытая тупая травма грудной клетки, сломаны ребра", - пояснила пресс-секретарь следственного управления Нижегородской области Юлия Склярова.
Остальные сотрудники колонии, по данным следователей, участвовали в организации преступления и подстрекательстве зэков-исполнителей. Они также обеспечили беспрепятственный проход исполнителей расправы внутрь ШИЗО.
Суд поверил показаниям, от которых отказались сами подсудимые
На процессе многие свидетели придерживались иной версии событий и утверждали, что к убийству полковника причастны совсем другие люди - те самые сексоты Босов и Илюшин. Адвокаты также доказывали, что именно эти засекреченные фигуранты имели доступ в ШИЗО. Там они якобы "ввязались в ссору и драку с чекистом после того, как он через них передал руководству колонии недостоверные сведения об инкриминируемых ему преступлениях". В ходе ссоры полковник будто бы пытался отбиться от сексотов дужкой от кровати, но они вдвоем его одолели.
Суд отмел версию защиты, положив в основу приговора показания сексотов, данные на предварительном следствии, а также явки с повинной двух обвиняемых зэков - Торопова и Архипова (правда, на суде они отказались от своих показаний и тоже обличали секретных осведомителей).
Кроме определения сроков наказания подсудимым, суд вынес частное определение в адрес прокурора Нижегородской области и руководителя регионального следственного управления, обратив их внимание на нарушение законности стражами порядка в процессе следствия. В частности, суд отметил, что начальника отдела колонии Алексея Бобрикова, когда он еще не был задержан, три дня держали под вооруженной охраной в Борской райбольнице. При этом у него отобрали телефон и не пускали к нему родственников. Кроме того, его однажды допрашивали без адвоката, а также этапировали в изоляторы Дзержинска и Саранска, не поставив в известность родственников. Были допущены и иные нарушения.
Выслушав приговор российской Фемиды, Алексей Бобриков сказал, что он ему абсолютно непонятен. "Мне также непонятно, куда делись все доказательства нашей невиновности", - добавил он. По словам адвокатов, обвинительный приговор обязательно будет обжалован. Напротив, гособвинитель Вера Вачина назвала его справедливым.
Надзирателям инкриминировали пункты "а, б, в" части 3 статьи 286 (превышение должностных полномочий, с применением насилия, специальных средств, причинивших тяжкие последствия), а также часть 4 статьи 111(умышленное причинение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть человека) УК РФ. В отличие от заключенных, которые обвинялись лишь по 111-й статье и написали явку с повинной, сотрудники ФСИН своей вины так и не признали.
Убитый полковник боролся с "вредителями" в рядах чекистов
Еще в ходе судебного разбирательства в "Новой газете" были опубликованы последние письма Олега Ефремова, в которых он излагал собственную версию событий. В этих "письмах с того света" контрразведчик, фактически, предсказал собственную гибель и назвал имя своего главного убийцы - это тогдашний начальник управления ФСБ по Нижегородской области генерал-лейтенант госбезопасности Храмов Олег Владимирович, который с 2006 года якобы "ненавидит и боится" своего прежнего подчиненного Ефремова.
Как следует из письма полковника, он "отказался исполнить незаконный приказ Храмова о прекращении уголовного дела в отношении обвиняемой Ходыревой Гули Иргашевны - жены экс-губернатора Нижегородской области". "По имеющейся у меня информации Храмов О. В. взял за решение вопроса о прекращении уголовного дела взятку от Ходырева Геннадия Максимовича в размере 100 миллионов рублей", - написал полковник незадолго до расправы над ним в одиночной камере СИЗО.
Далее автор письма излагает некоторые детали из личной жизни своего босса, которые не попали в СМИ "по этическим соображениям".
После сообщения сведений, компрометирующих бывшего шефа, Олег Ефремов переходит к перечислению самых тяжких преступлений, в которых якобы замешан Храмов. При этом он вольно или невольно использует лексику сталинских времен, заявляя о "вредительской деятельности" своего шефа: "У меня имеются конкретные фактические данные о вредительской деятельности Храмова О. В. в должности начальника УФСБ РФ по Нижегородской области, направленной на развал дееспособности Управления и подрыв государственной безопасности в регионе, начиная от смещения с должностей абсолютно всего руководящего состава Управления, расформирования Следственного отдела (признанного в 2008 году лучшим в системе ФСБ России) и заканчивая противоправной незаконной деятельностью Храмова О.В. – "крышевание" коммерческих структур, незаконное и не санкционированное судом проведение мероприятий "ПТП" (телефонная прослушка), "НАЗ" (незаконная аудиозапись) и т.п.".
Как писал покойный Олег Ефремов, все эти преступные факты "легко установить при производстве комплексной проверки деятельности Храмова О.В. и тем более при его оперативной разработке".
В отношении своего дела полковник ФСБ написал, что оно сфабриковано Храмовым, который действовал через свое доверенное лицо - "назначенного им начальником отделения собственной безопасности Управления (ФСБ) Петрова Бориса Ивановича". Как утверждает в письме убитый офицер, эти его коллеги "оказывали давление на судей Пырьева и Медведеву, с тем чтобы незаконно заключить его под стражу".
"Используя агентуру в криминальной среде, Храмов О. В. и Петров Б. И. дали указание убить меня, сымитировав, по возможности, "естественную" смерть, - пророчески пишет Олег Ефремов. - Я нахожусь в здравом рассудке и твердой памяти при написании этого заявления".
Далее Ефремов специально оговаривает, что является "кадровым офицером контрразведки России, ветераном боевых действий, кавалером ордена Мужества и не склонен кончать жизнь самоубийством ни при каких обстоятельствах". В заключение он просит привлечь к уголовной ответственности Храмова и Петрова за организацию своего убийства.
В другом письме, адресованном супруге, Ефремов сохраняет поразительную твердость духа и использует лексику, с помощью которой описывались самые героические поступки в истории.
"На суде почти "сломался", - пишет Олег Ефремов. - Был готов дать любые показания, в отношении кого угодно, лишь бы … (дальше написано неразборчиво) увидеть тебя и побыть с тобой хоть несколько денечков. Но Полудневич (прокурор) сказал, что в любом случае на свободу меня уже не выпустят; и в любом случае будут запрашивать 20 лет. И я подумал – да пошли они все на х*р! Погибаю, но не сдаюсь!"
Добавим, что в настоящий момент Олег Храмов здравствует, а его карьера идет в гору: он продолжает стоять на страже государственной безопасности уже в центральном аппарате ФСБ, возглавляя оперативное управление.
