В Московском городском суде в конвойном помещении для ознакомления с материалами дел, которое находится в подвале, происходят многократные избиения подсудимых. По словам правозащитников и самих арестантов, именно конвоиры, которые являются сотрудниками МВД, применяют пытки к фигурантам уголовных дел, пишет "Медиазона".
Как стало известно изданию, в апреле представитель Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) в Москве, юрист "Комитета по предотвращению пыток" Дмитрий Пискунов получил анонимное сообщение с фотографией молодого человека, пристегнутого наручниками к вмонтированному в стену металлическому кольцу.
Автор сообщения утверждал, что снимок был сделан в Мосгорсуде, а запечатлен на нем фигурант дела о разбое, гражданин Узбекистана Камрон Усмонов. Подсудимый несколько раз жаловался на конвоиров судье и в прокуратуру. "Я писала заявления от его имени, но безрезультатно", - сообщила адвокат мужчины Фируза Камолова.
"Потом одна из жалоб дошла до конвоя. 17 марта к нему подошел руководитель конвойного отряда и сказал: "Ты или отзывай жалобу, или мы тебя уроем". И немного приложились по нему. После вскрытия вен его начали держать пристегнутым к стене по 8-9 часов. Там же находился еще один человек из "Бутырки", пристегнутый в аналогичном положении", - рассказал Пискунов.
Людмила Фадеева, которая в настоящее время находится в СИЗО-6, еще в конце прошлого года рассказывала "Комитету по предотвращению пыток" о том, как ее избивали 19 августа 2015 года в здании Мосгорсуда. По ее словам, это происходило в подвальном помещении, предназначенном для ознакомления с материалами уголовных дел.
"Мои руки соединили за спиной и зафиксировали наручниками, а одну руку при помощи еще одних наручников закрепили к вмонтированному в стену металлическому кольцу. Я была прикована к стене и не могла ни двигаться, ни присесть. У меня начали затекать руки и ноги. Я стала возмущаться, сообщила, что являюсь инвалидом второй группы. В этот момент мне стало плохо - я почувствовала приближение приступа гипертонии. Я начала падать на пол, но из-за того, что была прикована к стене, находилась в полувисячем положении с вывернутыми назад руками", - рассказала правозащитникам женщина.
Она добавила, что ее избивали четыре женщины-конвоира, при этом мужчины находились в комнате. "Поправить свою одежду я не имела возможности, и все заходящие мужчины из числа конвоя видели, что я мокрая и фактически голая по пояс. Я испытывала сильные душевные и моральные страдания", - пояснила Фадеева и отметила, что перед тем, как отвести ее в зал суда, сотрудницы конвоя угрожали ей физической расправой, если та сообщит суду о пытках.
Мосгорсуд назвал публикацию "Медиазоны" провокацией
Представители Мосгорсуда уже отреагировали на публикацию издания. На официальной странице суда в Facebook был размещен комментарий пресс-секретаря Ульяны Солоповой. По ее словам суждения автора о наличии в Мосгорсуде "орудий пыток" являются не соответствующими действительности и "имеют провокационный характер".
"Размещенная в публикации фотография носит постановочный характер и не отображает действительности; помещение, изображенное на фотографии, в Московском городском суде отсутствует", - подчеркнула она.
При этом Солопова признала, что в Мосгорсуде в комнате для ознакомления с материалами дела "в действительности… на уровне письменных столов вмонтированы 2 кольца". По ее словам, эти установленные кольца "предназначены для ограничения свободы действий лиц, содержащихся под стражей, исключительно для обеспечения безопасности сотрудников суда, в присутствии которых происходит ознакомление с материалами дела".
Пытки в конвойных помещениях суда являются "спецификой" Москвы
Еще в феврале "Новая газета" опубликовала материал на эту темы, в котором со ссылкой на многочисленных собеседников, сообщила о том, что пытки в конвойных помещениях непосредственно в здании суда являются "спецификой" именно Москвы. При этом особой жестокостью в столице славится именно конвой Мосгорсуда.
"Мосгорсуд имеет обширные подземные коммуникации, и во всех этих катакомбах практически везде установлены камеры для безопасности сотрудников, но есть специальные комнаты, где камер нет. Самый опасный момент для зэка в Мосгорсуде - это приезд в суд и личный досмотр. Особенно несколько первых заседаний, когда полицейские пытаются произвести на новенького постояльца сильное впечатление", - рассказывал фигурант "болотного дела" Алексей Полихович.
Отметим, что конвой в суде не имеет отношения к ФСИН и судебным приставам. Доставку людей из СИЗО в суды в Москве осуществляет специальный конвойный полк ГУ МВД по Москве. Кроме обычных конвойных в судах работает и так называемая группа немедленного реагирования (ГНР), спецназ конвойного полка МВД.
"Это своеобразный карательный отряд конвойного полка, который разъезжает по московским судам и проводит акции устрашения и подавления", - рассказал изданию националист Даниил Константинов, который тоже сталкивался с насилием в конвойных помещениях московских судов.
По словам ведущего аналитика УФСИН России по Москве Анны Каретниковой, если сравнить количество обращений в ОНК, "то уровень насилия и число случаев его применения многократно выше в конвойных помещениях судов, чем в следственных изоляторах".
"В СИЗО на применение физической силы жалуются не больше нескольких раз в год, а жалоб на избиения и оскорбления в конвойных помещениях можно получить несколько за одно посещение любого СИЗО. Заключенные демонстрируют свежие телесные повреждения, акты о них, составленные по возвращении в изолятор", - заявила Каретникова.
Руководитель международной правозащитной группы "Агора" Павел Чиков, в свою очередь, признал, что надеяться на наказание для конвоиров, которые избивают и пытают подсудимых в здании суда, практически не стоит.
"В Москве вообще практически не возбуждаются уголовные дела против полицейских. Это редчайшие случаи. "Агоре" не удавалось добиться этого, даже если было все что нужно - фото, видео, имена фигурантов. Это четкий и принципиальный блок. Поэтому конвоиры не только знают, что им ничего не будет, но и что это поощряемое поведение, видимо, со стороны высшей судебной власти", - резюмировал он.
